28 
Изабелла предчувствовала, какой совет сможет дать ей тетя Маргерит. Скажет, что и она, Изабелла, должна быть смиренной и беспрекословной и примириться со странностями мужа, надеясь, что они не совсем отвлекут его от выполнения супружеских обязанностей, и что она сумеет все-таки в свое время произвести на свет наследника престола.
Но не в характере Изабеллы были смирение и покорность. Она не станет, подобно Беренгарии, несчастной, заброшенной жене короля Ричарда, терпеть подобное отношение! У нее должен быть настоящий муж. И дети.
Конечно, печально, что Эдуард такой, какой он есть. Невыносимо думать, как он обманывает ее, проводя время с этим омерзительным человеком. И ужасно, что она так привязалась к своему мужу с первых дней брака… Нет, она не будет сидеть сложа руки, пусть они не рассчитывают!..
Гавестон… Эдуард… будьте настороже!..
* * *
Она редко видела Эдуарда после того разговора в присутствии Гавестона. Эдуард явно избегал ее, что было на него вполне похоже: он терпеть не мог ссор и выяснения отношений и прекрасно понимал, как она обижена на него.
Постепенно она успокаивалась, обида и гнев перешли в более или менее трезвое отношение ко всему случившемуся. Она начала строить планы своего дальнейшего поведения.
Естественно, первым ее побуждением было отправиться к своим дядям и потребовать, чтобы они вместе с ней вернулись во Францию. Но она быстро поняла, что этого ей не разрешат. Она уже стала английской королевой – так захотел ее отец – и ею должна остаться.
Во время очередной встречи с Эдуардом она была уже спокойна и равнодушна. Он же делал вид, что не замечает в ней никакой перемены, словно и не выказывал ей в последние дни пренебрежения, и что все обстоит по-прежнему, как до того открытия, которое она сделала.
– Дорогая, – сказал он ей, – приближается день коронации.
– Значит, я стану английской королевой?
– Конечно.
– Твоей королевой?
– Разумеется.
– Мне кажется, – спокойно сказала она, – что этой чести должен с большим правом удостоиться граф Гавестон.
Он с раздражением и неловкостью взглянул на нее и принужденно рассмеялся, делая вид, что оценил шутку.
– Гавестон занят приготовлениями к торжеству, – сказал он потом. – Никто лучше него не сумеет это сделать. Твоя коронация пройдет блестяще, обещаю тебе.
– Скажи, – спросила она, – у этого Гавестона… есть у него земли за пределами Англии?
– Он достаточно богат, – отвечал Эдуард, – у него поместья в Гаскони.
– Ах да, он же гасконец. Наверное, тоскует по родным краям?
– Ему здесь достаточно хорошо. Почему ты об этом говоришь?
– Не сомневаюсь. Но благополучие других может порою значить не меньше, чем благополучие одного человека.
– Уверяю тебя, другим здесь тоже неплохо. – Эдуард все еще хотел избежать серьезных разговоров. – Люди предвкушают коронационные торжества… Знаешь, Ланкастер говорит, что ты сразу всем понравилась. Тебя уже полюбили. А ведь народ может быть очень недобрым. Жители Лондона когда-то чуть не убили мою прабабку, потому что она чем-то им не угодила.
– Да, но только те короли и королевы, в руках которых полная власть, могут позволить себе обижать людей, – сказала Изабелла. – Думаю, это нужно всегда помнить.
Эдуард взглянул на нее с некоторым удивлением.
– Так говорил мой отец.
– Он был мудрым человеком, а таким наследовать нелегко. Людям свойственно сравнивать. Вслед за сильным правителем должен приходить не менее сильный.
– Тень отца все время преследует меня, – сказал он с легкой улыбкой.
– Боюсь, это будет не только тень, если ты продолжишь делать то, что делаешь… Если…
– Изабелла! – гневно прервал он ее.
– Да! – вскричала она, потеряв самообладание. – У меня нет никакого желания уступать свое место твоему любовнику!
– Я… не понимаю, о чем ты…
– Прекрасно понимаешь. Все кругом знают о твоих отношениях с этим человеком. Это дико… неестественно… Нужно это прекратить… У тебя есть жена… королева. Твой долг дать стране наследника престола.
– Я знаю… я тоже хочу этого.
– Тогда прогони Гавестона и веди себя так, как ожидают от тебя люди.
Впервые с момента женитьбы Эдуард осознал, что его жена вовсе не податливое юное существо, каким он считал ее раньше и о чем с удовлетворением говорил Гавестону. Она скандальная и сварливая женщина. Стоит лишь посмотреть на нее: кулаки сжаты, глаза горят, вся трясется от злости. Противно глядеть…
28 
