Особенно,... 
54 
— Какое решение? — спросил я ледяным тоном.
— Ну, ты знаешь, не соглашаться на химиотерапию, — ответил Джон чуть ли не с радостью в голосе.
Я с трудом удержался, чтобы не врезать этому ублюдку.
— Ты приблизил ее смерть, — выдавил я сквозь зубы.
— Не факт, Алекс. Гомеопатия могла дать положительный результат, эти альтернативные средства — вовсе не чепуха, хотя ты так считаешь. И ты слишком суров со своим отцом, Алекс. Это решение было ведь и решением твоей матери.
Джон даже не подозревал, насколько он близок к тому, чтобы получить в торец. Меня колотило от злости. Ведь знает же, что эту тему я не обсуждаю! Еще я избегаю говорить о своем увольнении из полиции, но разговоры о матери — просто табу. Он что, хочет вынудить меня на драку, чтобы забыть обо всем, что произошло? Или он просто осел? Кровь во мне кипела. В последнем приключении виноват-то уж точно только он! Я стиснул зубы и пошел к карлику.
Этот парень, в сущности, карликом не был. Окажись он женщиной, про нее можно было бы сказать «невысокого росточка». Он был около пяти футов роста, борода, кожаная куртка, джинсы, кепка «Денвер наггетс». На вид я дал бы ему лет сорок.
— Простите, у вас сигареты не найдется? — спросил я.
— Конечно, — отозвался он и протянул мне пачку «Мальборо лайтс».
Я взял одну и прикурил от его сигареты.
— Вообще-то я не курю, согреться хочу, — объяснил я.
— Ну, мы на высоте девять тысяч футов, холодно, конечно.
— Поезд опаздывает, — заметил я, с удовольствием затягиваясь.
— Да, опаздывает «Калифорнийский зефир». Он всегда опаздывает. Делает примерно сорок миль в час и останавливается каждый раз, как только машинист захочет кого-нибудь высадить.
— Правда?
— Ага. Вы знаете, что на греческом «зефир» означает «сильный ветер»? Названия поездов для «Амтрэка» придумывал какой-то юморист.
— Вы весельчак! — усмехнулся я.
— Дэвид Рэдхорс, — представился он и протянул мне руку.
Я пожал ее. Его имя прозвучало странно и при этом знакомо. Хотя, возможно, Рэдхорсов здесь — как Лоусонов у нас в Ирландии. Миллионы.
— Алекс… э-э… Уилсон, Александр Уилсон, — назвался я в ответ. — Вы тоже никуда не торопитесь? Я заметил, вы сели в Денвере, а сошли сразу за нами здесь, во Фрейзере.
— Тут у меня родственники, навещал их. Езжу на поезде на халяву, — сказал он. — А вас как занесло во Фрейзер?
— Да так просто, путешествуем.
— Мне показалось, у вас акцент. Вы из Австралии?
— Да-да, мы австралийцы, — тут же согласился я и, испугавшись, как бы Джон не сморозил чего-нибудь не к месту, подозвал его к нам.
— Джон, иди сюда! Дэвид интересуется, откуда мы, и я рассказал, что мы — пара придурков из Австралии, путешествуем по свету.
— Да, мы из Сиднея, Сидней, Австралия, сейчас направляемся в Чикаго, — подыграл Джон, кивая мне.
Говор Северного Белфаста настолько далек от всем известного акцента южной части Ирландии, что нас действительно можно было принять за австралийцев.
— Хм, Чикаго, а здесь-то вы как оказались?
Я посмотрел на него. Что-то в нем настораживало. Что-то не то. Почему его имя кажется мне знакомым?
— Мы сели не на тот поезд в Денвере, — нашелся я. — Собирались в Чикаго, но сели не на тот поезд. Перепутали восток и запад. Теперь едем в Чикаго, затем в Нью-Йорк, потом в Европу.
— Перепутали поезд? Я не удивляюсь, в Денвере вам никто ничего не скажет. Хорошо еще, вы заметили, что едете на запад. Дело житейское. Я бы хотел посмотреть мир, но боюсь летать, всегда боялся, в самолет меня не затащишь, — сказал Рэдхорс.
— По статистике, самый безопасный способ передвижения, надежнее поезда, не говоря уж о машине.
— Мне так не кажется. Если случается автомобильная авария или поезд сходит с рельсов, вы еще можете выжить, а при катастрофе в воздухе погибают все.
Джон что-то ответил на это, мне же было трудно сосредоточиться. Мне надо было уколоться. Рэдхорс меня нервировал. Он что-то сказал Джону. Они оба посмотрели на меня.
— Алекс, Дэвид спросил, какими видами спорта занимаются в Австралии, — сказал Джон, слегка толкая меня в бок локтем.
— О, да полно всего. Австралийский футбол, крикет, регби, все в таком духе, в Америке занимаются другими видами спорта.
— Ни за что не догадаетесь, какой у меня любимый вид спорта. — Рэдхорс широко улыбнулся.
Джон пожал плечами.
54 
