Особенно,... 
55 
— Ну попробуйте, угадайте.
— Может, бейсбол? — предположил я.
— Нет. Подумайте, какой вид спорта подошел бы мне менее всего? — Рэдхорс едва сдерживал смех.
— Не знаю, футбол, не американский, а где ногами…
— Баскетбол, — не выдержал он и расхохотался.
Ни Джон, ни я не просекли шутки.
— Ну и что? — спросил Джон.
— Надо быть шести футов с лишним. Есть баскетболисты выше семи футов, черт побери! Мне казалось, баскетбол популярен в Австралии…
— Да, да, точно, так и есть, мы смотрим все игры, правда, Алекс? — съехидничал Джон.
— Да, само собой, — ответил я, тихо проклиная Австралию со всеми ее обитателями.
— Какая ваша любимая команда НБА? — поинтересовался Рэдхорс без всякой задней мысли.
— Э-э… любимая команда… ну… мне нравятся… «Гарлем Глоубтроттерс», они молодцы, такое ощущение, что они всегда выигрывают, — сказал Джон, а я согласно закивал.
Рэдхорс странно посмотрел на нас и решил сменить тему:
— Так вы, значит, студенты?
— Да, мы решили отдохнуть, попутешествовать по миру, перед тем как вернуться обратно в университет.
— Ну да, я уже говорил, тоже не прочь бы, но по воде не получится — слишком дорого. Кроме того, не люблю надолго оказываться вдали от резервации, там все мое семейство, один я в Денвере.
— Вы индеец? — спросил Джон.
— Да.
— Круто!
— Я читал, коренные американцы в окрестностях Денвера сильно пострадали, — вставил я.
— Видимо, вы читали про бойню на ручье Сэнд-Крик, — пробормотал Рэдхорс, выкинул окурок и тут же закурил снова.
— Да.
— Хорошо, конечно, что люди знают эту историю, но это событие не совсем справедливо сделали главным: было много столкновений, убийств, которые никак не фиксировались. У нас отняли землю, Денвер, эти горы, но мы не провозглашали себя их владельцами, мы охраняли и берегли их, это сделали бледнолицые, теперь это все принадлежит им, — неохотно и торопясь растолковал Рэдхорс, как будто уже не в первый раз.
— Значит, вы занимаетесь спорами о собственности? Вы юрист, адвокат? — спросил я.
— Нет-нет, я коп. — Рэдхорс улыбнулся.
Джон со страхом посмотрел на меня. Я тряхнул головой, пытаясь его приободрить. Мы никак не отреагировали: не попытались убежать, не стали делать никаких глупостей.
— Вы — полицейский? — с сомнением переспросил Джон.
— Да.
— А конкретнее? Уличное движение, наркотики или…
— Я детектив по расследованию убийств, — сказал он ровным тоном.
— Убийств? — переспросил я неожиданно для самого себя.
— Да, я понимаю, о чем вы подумали: маловат ростом, вид несолидный, вряд ли способен внушить ужас преступникам… Так вам показалось? — произнес Рэдхорс с усталым видом, словно и это повторял уже много раз.
— Нет-нет! Ничего подобного мне и в голову не пришло.
— Неужели? Многие люди полагают именно так, они думают, если я коротышка, да еще и индеец, и мои родители живут в резервации, значит, я только и делаю, что напиваюсь. А они не пьют, и я не пью, у меня, кстати, один из лучших рейтингов в департаменте.
— Не сомневаюсь в этом, я ничего такого даже близко… Уверен, что вы блестящий детектив, — выпалил я.
— Так и есть, — согласился он.
— А что вы сейчас расследуете? — спросил я.
Джон побледнел, притих, он отчаянно затягивался сигаретой, у него был вид, будто он что-то сосредоточенно обдумывает.
— Где же поезд? — еле слышно промямлил он.
— Я заведую отделом КУ. Никакого конкретного дела не веду.
— Ясно, — сказал я. — А что значит КУ?
— Кражи и убийства, — объяснил Рэдхорс без всякого выражения.
— Вы можете рассказать о каком-нибудь интересном деле?
— Сейчас моя головная боль — преступное нападение, ставшее убийством — жертва скончалась. Юристы утверждают, что подозреваемому не были зачитаны права Миранды 18 на китайском в течение двадцати четырех часов после ареста. И жертва, и подозреваемый были китайцами. Куча свидетелей, но нам пришлось его отпустить. Вообще такие вещи нас не касаются. Это проблемы окружного прокурора. Но если подозреваемый увиливает от наказания, дело снова попадет в наш отдел. Это меня просто добивает.
Он потряс головой, сжал руки в кулачки, ему явно было неприятно об этом думать — о виновных негодяях, совершивших тяжкие преступления. Я нервно улыбнулся.
— Где же это чертов поезд? — повторил риторический вопрос Джон.
55 
