Последние отзывы

  93  

— Он решил, что будет хуже, если я буду там присутствовать, лучше выступать перед незнакомыми людьми.

— Мне бы и в голову не пришло, что Чарльз может волноваться.

— О, вот здесь ты не прав, Алекс, Чарльз страшно застенчивый, он в этом отношении совсем как Роберт. Абсолютный интроверт. Он может быть обаятельным. Этим он пользуется, чтобы расположить людей к себе. Но на самом деле Чарльз очень чувствительный, робкий. Конечно, это не для чужих ушей.

— Само собой.

Мы немного поговорили о пьесе и о той части города, по которой шли. На Пенсильвания-стрит Амбер указала на необычный дом, частную клинику, где лежала ее мать. Большое, белое, современное, скучное здание.

— Чарльз все оплатил, — с благодарностью прошептала она.

— Это чудесно.

— Отправил ее на самолете в Ноксвилл. Там один из самых лучших приютов в штате, там за ней ухаживают наилучшим образом, но это все так печально. — Ее голос слегка дрогнул.

— Да уж, — согласился я. — Альцгеймер — это очень тяжело.

— Я навещаю ее только раз в неделю, и то не каждую — больше не выдерживаю, — сказала она, делаясь все печальнее, и остаток пути до ее дома мы прошли молча.

Я пожелал ей спокойной ночи.

— Зайди ненадолго, выпьем чего-нибудь, — предложила она неловко, как бы осуждая себя. Я слегка устал от прогулки, в голове шумело от выпитого шампанского, и я согласился. Она набрала код на двери, чугунные ворота открылись, и я пропустил ее вперед себя.

— Какая ночь! — произнесла она с восхищением.

— Да уж.

— Хорошо бы Чарльз тоже мог всем этим насладиться, вот всегда так: что-то теряешь, что-то находишь.

— Да, жизнь есть жизнь.

— Что будешь пить?

— Что угодно, на твой вкус. — Пить мне совсем не хотелось.

— У Чарльза целая коллекция односолодового виски, но я совершенно ничего в этом не понимаю, хочешь попробовать?

— У вас в Теннесси, наверное, все пьют бурбон? — спросил я.

— Что?

— Я к тому, что виски-бурбон «Джек Дэниэлс» производят в Теннесси.

— А, ну да! У нас дома это не было принято и почти никогда не было спиртного. Отец, ну, завязывал с этим делом, ты понимаешь, поэтому… Ладно, в общем, как насчет виски?

— Согласен.

Если у нее не было привычки к выпивке, это могло объяснить ее веселое настроение из-за глотка шампанского. Но зачем вдруг ни с того ни с сего говорить об этом? Господи, а может, она просто хотела пооткровенничать? О чем еще ей хотелось бы поговорить? Может, о робком и застенчивом Чарльзе? Мне следовало быть очень, очень осторожным.

— Чего-нибудь добавить? Льда, воды? — спросила она.

— Нет, ничего не надо, спасибо.

Она поднесла мне стакан, невинно улыбнулась, счастливая.

Я занялся самобичеванием. Нет, непохоже, чтобы она жила в постоянном напряжении, в страхе после двойного убийства. Может, я все придумал. А этого делать не нужно, сначала необходимо собрать информацию, потом сопоставить полученные данные, а потом уже делать выводы. Я расслабился, вдохнул аромат виски. Торфяной. Сделал глоток: торфяной с легким оттенком водорослей, сладковато-резковатый. Или шотландский, с острова Айла, или английский, с острова Джура.

— Ну как? — спросила она.

Я заметил, что себе она наливать не стала.

— Неплохо, островной сорт, такое характерное торфяное послевкусие.

Она сняла с себя жемчуга и положила на буфет. Скинула туфли и присела в кожаное кресло рядом с диваном. Она была ослепительно красива. Тип красоты, какого не встретишь среди ирландок.

Вся так и пышет здоровьем, солнцем, свежестью. Америка как она есть. Широкая улыбка, золото волос, стройные ноги. Теперь она стала даже еще привлекательнее, воспоминания о бедной матери как будто сделали ее ближе.

Она постукивала пальцами по кожаному подлокотнику кресла.

Я встал, налил ей стакан виски, мне хотелось посмотреть, станет она пить или нет.

Она понюхала и сделала большой глоток.

— Ах, Алекс, такой чудесный спектакль, Ирландия — это так романтично. Чарльз заезжал туда, когда путешествовал по миру.

— Да, он говорил мне, что бывал в Дублине.

— Да, конечно, он везде был. А я никогда не покидала Америки, если не считать Пуэрто-Рико, — сказала она с тоской и сожалением.

— А ты не считаешь Пуэрто-Рико, потому что это все еще часть Америки? — Я улыбнулся.

— Да, а разве нет? А что это, кстати? Это же не штат вроде?

  93