ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  25  

«Я знаю, ты моя награда…»

  • Я знаю, ты моя награда
  • За годы боли и труда,
  • За то, что я земным отрадам
  • Не предавалась никогда,
  • За то, что я не говорила
  • Возлюбленному: «Ты любим»,
  • За то, что всем я все простила,
  • Ты будешь Ангелом моим.

1916

«Да, я любила их, те сборища ночные…»

  • Да, я любила их, те сборища ночные, —
  • На маленьком столе стаканы ледяные,
  • Над черным кофеем пахучий, тонкий пар,
  • Камина красного тяжелый, зимний жар,
  • Веселость едкую литературной шутки
  • И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.

1917

МИЛОМУ

  • Голубя ко мне не присылай,
  • Писем беспокойных не пиши,
  • Ветром мартовским в лицо не вей.
  • Я вошла вчера в зеленый рай,
  • Где покой для тела и души
  • Под шатром тенистых тополей.
  • И отсюда вижу городок,
  • Будки и казармы у дворца,
  • Надо льдом китайский желтый мост.
  • Третий час меня ты ждешь – продрог,
  • А уйти не можешь от крыльца
  • И дивишься, сколько новых звезд.
  • Серой белкой прыгну на ольху,
  • Ласочкой пугливой пробегу,
  • Лебедью тебя я стану звать,
  • Чтоб не страшно было жениху
  • В голубом кружащемся снегу
  • Мертвую невесту поджидать.

1915

«Судьба ли так моя переменилась…»

Юнии Анреп

  • Судьба ли так моя переменилась,
  • Иль вправду кончена игра?
  • Где зимы те, когда я спать ложилась
  • В шестом часу утра?
  • По-новому, спокойно и сурово,
  • Живу на диком берегу.
  • Ни праздного, ни ласкового слова
  • Уже промолвить не могу.
  • Не верится, что скоро будут святки.
  • Степь трогательно зелена.
  • Сияет солнце. Лижет берег гладкий
  • Как будто теплая волна.
  • Когда от счастья томной и усталой
  • Бывала я, то о такой тиши
  • С невыразимым трепетом мечтала
  • И вот таким себе я представляла
  • Посмертное блуждание души.

1916

«Как белый камень в глубине колодца…»

  • Как белый камень в глубине колодца,
  • Лежит во мне одно воспоминанье.
  • Я не могу и не хочу бороться:
  • Оно – веселье и оно – страданье.
  • Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
  • В мои глаза, его увидит сразу.
  • Печальней и задумчивее станет
  • Внимающего скорбному рассказу.
  • Я ведаю, что боги превращали
  • Людей в предметы, не убив сознанья,
  • Чтоб вечно жили дивные печали.
  • Ты превращен в мое воспоминанье.

1916

«Первый луч – благословенье Бога …»

  • Первый луч – благословенье Бога —
  • По лицу любимому скользнул,
  • И дремавший побледнел немного,
  • Но еще покойнее уснул.
  • Верно, поцелуем показалась
  • Теплота небесного луча…
  • Так давно губами я касалась
  • Милых губ и смуглого плеча…
  • А теперь, усопших бестелесней,
  • В неутешном странствии моем,
  • Я к нему влетаю только песней
  • И ласкаюсь утренним лучом.

1916

«Не оттого ль, уйдя от легкости проклятой…»

  • Не оттого ль, уйдя от легкости проклятой,
  • Смотрю взволнованно на темные палаты?
  • Уже привыкшая к высоким, чистым звонам,
  • Уже судимая не по земным законам,
  • Я, как преступница, еще влекусь туда,
  • На место казни долгой и стыда.
  • И вижу дивный град, и слышу голос милый,
  • Как будто нет еще таинственной могилы,
  • Где, день и ночь, склонясь, в жары и холода,
  • Должна я ожидать Последнего Суда.

1917

Анна Ахматова. 1920-е годы.

У САМОГО МОРЯ

I

  • Бухты изрезали низкий берег,
  • Все паруса убежали в море,
  • А я сушила соленую косу
  • За версту от земли на плоском камне.
  • Ко мне приплывала зеленая рыба,
  • Ко мне прилетала белая чайка,
  • А я была дерзкой, злой и веселой
  • И вовсе не знала, что это – счастье.
  • В песок зарывала желтое платье,
  • Чтоб ветер не сдул, не унес бродяга,
  • И уплывала далеко в море,
  • На темных, теплых волнах лежала.
  • Когда возвращалась, маяк с востока
  • Уже сиял переменным светом,
  • И мне монах у ворот Херсонеса
  • Говорил: «Что ты бродишь ночью?»
  • Знали соседи – я чую воду,
  • И если рыли новый колодец,
  • Звали меня, чтоб нашла я место
  • И люди напрасно не трудились.
  • Я собирала французские пули,
  • Как собирают грибы и чернику,
  • И приносила домой в подоле
  • Осколки ржавые бомб тяжелых.
  • И говорила сестре сердито:
  • «Когда я стану царицей,
  • Выстрою шесть броненосцев
  • И шесть канонерских лодок,
  • Чтобы бухты мои охраняли
  • До самого Фиолента»…
  • А вечером перед кроватью
  • Молилась темной иконке,
  • Чтоб град не побил черешен,
  • Чтоб крупная рыба ловилась
  • И чтобы хитрый бродяга
  • Не заметил желтого платья.
  • Я с рыбаками дружбу водила.
  • Под опрокинутой лодкой часто
  • Во время ливня с ними сидела,
  • Про море слушала, запоминала,
  • Каждому слову тайно веря.
  • И очень ко мне рыбаки привыкли.
  • Если меня на пристани нету,
  • Старший за мною слал девчонку,
  • И та кричала: «Наши вернулись!
  • Нынче мы камбалу жарить будем».
  • Сероглаз был высокий мальчик,
  • На полгода меня моложе.
  • Он принес мне белые розы,
  • Мускатные белые розы,
  • И спросил меня кротко: «Можно
  • С тобой посидеть на камнях?»
  • Я смеялась: «На что мне розы?
  • Только колются больно!» – «Что же, —
  • Он ответил, – тогда мне делать,
  • Если так я в тебя влюбился».
  • И мне стало обидно: «Глупый! —
  • Я спросила, – что ты – царевич?»
  • Это был сероглазый мальчик,
  • На полгода меня моложе.
  • «Я хочу на тебе жениться, —
  • Он сказал, – скоро стану взрослым
  • И поеду с тобой на север…»
  • Заплакал высокий мальчик,
  • Оттого что я не хотела
  • Ни роз, ни ехать на север.
  • Плохо я его утешала:
  • «Подумай, я буду царицей,
  • На что мне такого мужа?»
  • «Ну, тогда я стану монахом, —
  • Он сказал, – у вас в Херсонесе».
  • «Нет, не надо лучше: монахи
  • Только делают, что умирают.
  • Как придешь – одного хоронят,
  • А другие, знаешь, не плачут».
  • Ушел не простившись мальчик,
  • Унес мускатные розы,
  • И я его отпустила,
  • Не сказала: «Побудь со мною».
  • А тайная боль разлуки
  • Застонала белою чайкой
  • Над серой полынной степью,
  • Над пустынной, мертвой Корсунью.

II

  • Бухты изрезали низкий берег,
  • Дымное солнце упало в море.
  • Вышла цыганка из пещеры,
  • Пальцем меня к себе поманила:
  • «Что ты, красавица, ходишь боса?
  • Скоро веселой, богатой станешь,
  • Знатного гостя жди до Пасхи,
  • Знатному гостю кланяться будешь;
  • Ни красотой твоей, ни любовью,
  • Песней одною гостя приманишь».
  • Я отдала цыганке цепочку
  • И золотой крестильный крестик.
  • Думала радостно: «Вот он, милый,
  • Первую весть о себе мне подал».
  • Но от тревоги я разлюбила
  • Все мои бухты и пещеры;
  • Я в камыше гадюк не пугала,
  • Крабов на ужин не приносила,
  • А уходила по южной балке
  • За виноградники в каменоломню, —
  • Туда не короткой была дорога.
  • И часто случалось, что хозяйка
  • Хутора нового мне кивала,
  • Кликала издали: «Что не заходишь?
  • Все говорят – ты приносишь счастье».
  • Я отвечала: «Приносят счастье
  • Только подковы да новый месяц,
  • Если он справа в глаза посмотрит».
  • В комнаты я входить не любила.
  • Дули с востока сухие ветры,
  • Падали с неба крупные звезды,
  • В нижней церкви служили молебны
  • О моряках, уходящих в море,
  • И заплывали в бухту медузы, —
  • Словно звезды, упавшие за ночь,
  • Глубоко под водой голубели.
  • Как журавли курлыкают в небе,
  • Как беспокойно трещат цикады,
  • Как о печали поет солдатка, —
  • Все я запомнила чутким слухом,
  • Да только песни такой не знала,
  • Чтобы царевич со мной остался.
  • Девушка стала мне часто сниться
  • В узких браслетах, в коротком платье,
  • С дудочкой белой в руках прохладных.
  • Сядет спокойная, долго смотрит,
  • И о печали моей не спросит,
  • И о печали своей не скажет,
  • Только плечо мое нежно гладит.
  • Как же царевич меня узнает,
  • Разве он помнит мои приметы?
  • Кто ему дом наш старый укажет?
  • Дом наш совсем вдали от дороги.
  • Осень сменилась зимой дождливой,
  • В комнате белой от окон дуло;
  • И плющ мотался по стенке сада.
  • Приходили на двор чужие собаки,
  • Под окошком моим до рассвета выли.
  • Трудное время для сердца было.
  • Так я шептала, на двери глядя:
  • «Боже, мы мудро царствовать будем,
  • Строить над морем большие церкви
  • И маяки высокие строить.
  • Будем беречь мы воду и землю,
  • Мы никого обижать не станем».

III

  • Вдруг подобрело темное море,
  • Ласточки в гнезда свои вернулись,
  • И сделалась красной земля от маков,
  • И весело стало опять на взморье.
  • За ночь одну наступило лето.
  • Так мы весны и не видали.
  • И я совсем перестала бояться,
  • Что новая доля минет.
  • А вечером в Вербную Субботу,
  • Из церкви придя, я сестре сказала:
  • «На тебе свечку мою и четки,
  • Библию нашу дома оставлю.
  • Через неделю настанет Пасха,
  • И мне давно пора собираться, —
  • Верно царевич уже в дороге,
  • Морем за мной он сюда приедет».
  • Молча сестра на слова дивилась,
  • Только вздохнула, помнила верно
  • Речи цыганкины у пещеры.
  • «Он привезет тебе ожерелье
  • И с голубыми камнями кольца?»
  • «Нет, – я сказала, – мы не знаем,
  • Какой он подарок мне готовит».
  • Были мы с сестрой однолетки,
  • И так друг на друга похожи,
  • Что маленьких нас различала
  • Только по родинкам наша мама.
  • С детства сестра ходить не умела,
  • Как восковая кукла лежала;
  • Ни на кого она не сердилась
  • И вышивала плащаницу,
  • Бредила даже во сне работой;
  • Слышала я, как она шептала:
  • «Плащ Богородицы будет синим…
  • Боже, апостолу Иоанну
  • Жемчужин для слез достать мне негде».
  • Дворик зарос лебедой и мятой,
  • Ослик щипал траву у калитки,
  • И на соломенном длинном кресле
  • Лена лежала, раскинув руки,
  • Все о работе своей скучала, —
  • В праздник такой грешно трудиться.
  • И приносил к нам соленый ветер
  • Из Херсонеса звон пасхальный.
  • Каждый удар отдавался в сердце,
  • С кровью по жилам растекался.
  • «Леночка, – я сестре сказала, —
  • Я ухожу сейчас на берег.
  • Если царевич за мной приедет,
  • Ты объясни ему дорогу.
  • Пусть он меня в степи нагонит.
  • Хочется на море мне сегодня».
  • «Где же ты песенку услыхала,
  • Ту, что царевича приманит?» —
  • Глаза приоткрыв, сестра спросила:
  • «В городе ты совсем не бываешь,
  • А здесь поют не такие песни».
  • К самому уху ее склонившись,
  • Я прошептала: «Знаешь, Лена,
  • Ведь я сама придумала песню,
  • Лучше которой нет на свете».
  • И не поверила мне и долго,
  • Долго с упреком она молчала.
  • Солнце лежало на дне колодца,
  • Грелись на камнях сколопендры,
  • И убегало перекати-поле,
  • Словно паяц горбатый кривляясь,
  • А высоко взлетевшее небо
  • Как Богородицын плащ синело, —
  • Прежде оно таким не бывало.
  • Легкие яхты с полдня гонялись,
  • Белых бездельниц столпилось много
  • У Константиновской батареи, —
  • Видно, им ветер нынче удобный.
  • Тихо пошла я вдоль бухты к мысу,
  • К черным, разломанным, острым скалам,
  • Пеной покрытым в часы прибоя,
  • И повторяла новую песню.
  • Знала я: с кем бы царевич ни был,
  • Слышит он голос мой, смутившись, —
  • И оттого мне каждое слово
  • Как Божий подарок было мило.
  • Первая яхта не шла – летела,
  • И догоняла ее вторая,
  • А остальные едва виднелись.
  • Как я легла у воды – не помню,
  • Как задремала тогда – не знаю,
  • Только очнулась и вижу: парус
  • Близко полощется. Передо мною,
  • По пояс стоя в воде прозрачной,
  • Шарит руками старик огромный
  • В щелях глубоких скал прибрежных,
  • Голосом хриплым зовет на помощь.
  • Громко я стала читать молитву,
  • Как меня маленькую учили,
  • Чтобы мне страшное не приснилось,
  • Чтоб в нашем доме бед не бывало.
  • Только я молвила: «Ты Хранитель!»
  • Вижу – в руках старика белеет
  • Что-то, и сердце мое застыло…
  • Вынес моряк того, кто правил
  • Самой веселой, крылатой яхтой,
  • И положил на черные камни.
  • Долго я верить себе не смела,
  • Пальцы кусала, чтобы очнуться:
  • Смуглый и ласковый мой царевич
  • Тихо лежал и глядел на небо.
  • Эти глаза зеленее моря
  • И кипарисов наших темнее, —
  • Видела я, как они погасли…
  • Лучше бы мне родиться слепою.
  • Он застонал и невнятно крикнул:
  • «Ласточка, ласточка, как мне больно!»
  • Верно я птицей ему показалась.
  • В сумерки я домой вернулась.
  • В комнате темной было тихо,
  • И над лампадкой стоял высокий,
  • Узкий малиновый огонечек.
  • «Не приходил за тобой царевич, —
  • Лена сказала, шаги услышав:
  • Я прождала его до вечерни
  • И посылала детей на пристань».
  • «Он никогда не придет за мною,
  • Он никогда не вернется, Лена.
  • Умер сегодня мой царевич».
  • Долго и часто сестра крестилась;
  • Вся повернувшись к стене, молчала.
  • Я догадалась, что Лена плачет.
  • Слышала я – над царевичем пели:
  • «Христос воскресе из мертвых», —
  • И несказанным светом сияла
  • Круглая церковь.

1914

  25