Последние отзывы

  37  

Миссис Кримп сказала, что всегда знала: мсье Робер — достойный человек, хотя он и иностранец, но настоящий джентльмен.

Она сама и мистер Кримп будут заботиться о нем. Они не могли скрыть свою радость от того, что о своем будущем они могут теперь не беспокоиться.

Затем нужно было решить вопрос с Мартой. Она уже переговорила с Лотти Лэнгдон, которая всегда хотела заполучить ее себе и даже несколько раз пыталась переманить от Дезире.

— Я не смогла бы остаться здесь, — сказала она. — Слишком много воспоминаний. Мы так долго были вместе. Но теперь ее нет, и зови — не зови, она уже не вернется. Мне все время приходится напоминать себе об этом. Я знаю, что бы она сказала, будь она здесь, царство ей небесное. «Марта, постарайся разумно смотреть на вещи. Я ушла из этого мира, а ты еще здесь. Ты должна жить дальше. Прежде все было хорошо, но эта жизнь кончилась. В твоем деле тебе нет равных, и Лотти Лэнгдон всегда хотела взять тебя к себе. Она не раз говорила, лучше тебя нет». Вот, что бы она сказала. А о тебе, Ноэль, Чарли сумеет позаботиться. Она всегда говорила, что Чарли у нее на первом месте. Он самый надежный, несмотря на то, что женился на этой старой фурии. А Робер в память о ней сохранит этот дом, и он всегда будет для тебя родным домом. Я не знаю, чтобы кого-нибудь еще так любили, как ее. Она этого заслуживала. Нет, я не могу оставаться здесь, мне лучше уехать и поскорее. И тебе, Ноэль, надо бы сделать то же самое, хотя бы на некоторое время. Если я могу хоть чем-то помочь тебе… Но, по-моему, Чарли собирается поговорить с тобой.

Она оказалась права. В тот же день Чарли подошел ко мне со словами:

— У меня к тебе серьезный разговор, Ноэль.

Когда мы перешли в гостиную, он сказал:

— Как ты знаешь, твоя мама и я были большими друзьями.

— Да, я знаю.

— Эта дружба длилась долгие годы. Я знал ее как никто другой. И очень любил, Ноэль.

Я кивнула.

— Милая моя девочка, ты для нее всегда была важнее всего. Она была замечательной женщиной. Чуждой условностям — да. Не всегда ее поступки принимались обществом. Но разве это что-то значит по сравнению с пылким, любящим сердцем, — он замолчал, от волнения не в силах продолжать.

Я ждала, уважая его чувства.

— Она просила меня позаботиться о тебе, — продолжал он. — Она сказала: «Если со мной что-нибудь случится и нужно будет, чтобы кто-то помог Ноэль, я хочу, чтобы этим человеком был ты, Чарли». Вот что она мне сказала. Но дело не только в этом. Я ведь и сам очень привязан к тебе, Ноэль.

— Вы были очень добры ко мне, Чарли. Всегда. Вы и Робер.

— Здесь слишком много воспоминаний, Ноэль. Я говорил с Мартой. Я согласен с ней в том, что тебе надо уехать отсюда. Это просто необходимо. Здесь все слишком напоминает… Я знаю, ты никогда не сможешь забыть ее, но ты должна попытаться.

— Это бесполезно. Я никогда ее не забуду.

— Время лечит любое горе, каким бы глубоким оно не было. Я хочу, чтобы ты поехала в Леверсон Мейнор. Я хочу, чтобы ты жила там… под моим присмотром.

Я удивленно смотрела на него.

— Но я никогда не бывала там, ни я, ни мама… Это всегда было чем-то отдельным. Ваша жена не захочет, чтобы я жила там.

— Я этого хочу и это мой дом. Я обещал Дезире, что позабочусь о тебе. И сдержу данное ей слово во что бы то ни стало.

— Это невозможно, Чарли. Наши семьи всегда были так далеки друг от круга.

— Но теперь — другое дело. И я собираюсь отвезти тебя в Леверсон. Ты должна поехать со мной, подумай об этом хорошенько.

Я подумала. Мне это казалось невероятным. Поехать туда после всех этих лет. Нет, это невозможно. Но Чарли был полон решимости.

Впервые на какое-то время мои мысли были заняты чем-то другим. Уехать из этого дома воспоминаний. Неожиданно с радостью подумала: «Я увижу Родерика. Мы будем видеться часто. Он расскажет мне о поместье и об этих невероятных, найденных там древних развалинах». Впервые после того, как я увидела маму безжизненно распростертой на полу спальни, я подумала о чем-то другом, и опустившаяся на меня пелена тоски и печали немного рассеялась.

В тот же день Чарли уехал домой — полагаю, для того, чтобы подготовить семью к моему возможному приезду. Я не могла поверить в то, что грозная леди Констанс когда-нибудь позволит мне переступить порог ее дома. Но это был также и дом Чарли, а я видела, каким непреклонным он может быть. Чарли преданно любил маму, и теперь эта любовь была направлена на меня. Учитывая возможность чаще видеться с Родериком, я начала склоняться к тому, чтобы принять это приглашение, хотя понимала, что оно может привести к крайне неловкой ситуации. Мне приходилось думать о своем будущем. Я должна последовать примеру Марты. Она не была склонна к сентиментальности, и ее здравый смысл подсказал ей, что если положение стало невыносимым, нужно уехать отсюда, и чем раньше, тем лучше.

  37