Особенно,... 
80 
— Я проснулась с мокрым от слез лицом. О, миледи, сейчас с большим уважением говорят о герцогине Саффолкской. Похоже, многие уже оказывают ей почести, как королеве.
— Не думаю, что кто-нибудь завидует ей, Нэн. Станет ли она седьмой женой? Дойдет ли она до этого... до близости к сумасшествию и до топора, занесенного над ее головой?
— Некоторые пойдут на все, миледи, ради короткого мгновения славы.
— Только не после этого. И если король хочет избавиться от королевы под предлогом того, что она еретичка, то как он может жениться на миледи Саффолкской, которую можно обвинить в том же?
— Король сделает все, что ему захочется.
— Не надо говорить о короле. О боже, ты слышишь эти рыдания? Бедная девочка! Бедная Кейт! Какая пытка!
— Ее слышно даже во дворе. Все притихли — ждут и слушают.
— О, моя милая сестра! — вскричала леди Херберт, сама принимаясь плакать. — Разве она когда-нибудь причинила кому-нибудь зло? А этот развратник... думает только о том, чтобы удовлетворить свои желания!
— Тише, тише, миледи. Нас могут подслушивать.
— Нэн... дорогая моя, добрая Нэн, я могу сказать своей сестре одно: «Над тобой нависла смерть, Катарина Парр, но твоя доброта заставила многих полюбить тебя».
— Миледи, кто-то сказал, что если бы Екатерине Ховард удалось поговорить с королем, она бы спасла себя.
— Но, дорогая Нэн, на этот раз обстоятельства сложились по-другому. Екатерину Ховард король очень сильно любил, и никакая леди Саффолкская не собиралась занять ее место. — О, миледи, мне кажется, кто-то стучится в дверь.
— Иди... иди побыстрее и посмотри, кто там. Может быть, нас подслушивали.
Ее слова заглушил громкий стук в дверь.
— Никого не впускай! — прошептала леди Херберт. — Скажи, что королева смертельно больна и никого не хочет видеть.
Глазами, полными ужаса, леди Херберт смотрела на дверь. Нэн открыла ее и закрыла за собой. Из спальни королевы донеслись звуки рыданий.
Нэн вернулась, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Ее глаза расширились от ужаса.
— Кто это, Нэн?
— Сэр Томас Сеймур.
— Что ему надо?
— Он хочет перекинуться словечком с ее величеством королевой.
— Да он сошел с ума!
— Он говорит, что это очень важно. Он очень торопится. Он просит ради всего святого впустить его, во имя вашей любви к королеве.
— Веди его сюда, Нэн. Да поскорее.
Леди Херберт встала и встретила Томаса у двери.
— Милорд, — вскричала она, — вы сошли с ума... прийти, вот так, в спальню королевы!
— Меня никто не видел, — ответил Сеймур, торопливо закрывая дверь. — Как чувствует себя королева?
— Она больна... лежит при смерти.
— Но надежда еще есть. Я пришел предупредить ее. Король услышал ее рыдания.
— И что из этого?
— Он идет сюда. Он хочет увидеть королеву.
— Тогда зачем вы сюда явились? Уходите, милорд, и, во имя Господа, побыстрее. Если вас здесь застанут...
— У меня есть еще несколько минут. Он сам нездоров — ноги его не ходят. Его везут в кресле, а это займет какое-то время. Скажите королеве, что он идет. Подготовьте ее. Внушите ей, что если она будет бороться из последних сил, то у нее есть шанс спастись. Шанс, которого не имели другие жены.
— Уходите. Уходите сейчас же. Я ее подготовлю.
По привычке он склонился к ее руке.
— Пожалуйста... пожалуйста, — взмолилась она, — оставим церемонии. Я пойду к ней. Пойду сразу же.
Томас улыбнулся своей беспечной улыбкой, в которой, однако, проглядывала тревога. «Неужели ему и вправду небезразлична Катарина? — подумала Анна. — Наверное, небезразлична, раз он пошел на такой риск — прийти в спальню королевы».
— Кейт... Кейт, вставай, дорогая моя сестричка. Соберись с мыслями, моя милая сестричка. Еще не все потеряно.
Королева села на кровати, откинув волосы с разгоряченного лица. Она сильно изменилась за последние несколько дней — от спокойной миловидной женщины, которую все знали, почти ничего не осталось.
— Что ты хочешь этим сказать? — равнодушно спросила она.
— Сюда идет король. Он услышал о твоем отчаянии и решил навестить тебя.
Катарина истерически рассмеялась. — Нет-нет! — вскричала ее сестра. — Успокойся, успокойся. От твоего разговора с королем зависит твоя жизнь. Дай мне заплести твои косы. Дай мне утереть слезы с твоего лица. Говорю тебе, сюда идет король. Его несут в кресле, ибо он не может идти сам... но, тем не менее, он решил тебя навестить.
80 
