44 
Шпионка! — подумала Катрин. Скоро ты не сможешь следить за мной, потому что покинешь французский двор.
Франциск ждал. Его ладони были липкими, он испытывал страх, трогал рукой кинжал, висевший на поясе. Он знал, что потерпит неудачу.
Он постоянно помнил, что они наблюдают за ним, презирают его. Он знал, что его губы будут дрожать и он забудет, что он должен сказать Антуану. Он запнется, не сумеет разыграть ярость или оскорбительное презрение. Почему бы дядям Марии не осуществить дьявольский план самостоятельно, без его участия?
Генрих де Гиз счел бы эту затею захватывающим приключением, если бы отец доверил ему роль, отведенную Франциску. Но юный король не выносил кровопролития и смерть. Он хотел быть счастливым, играть на лютне, читать Марии, заниматься любовью. В этом заключались его представления о хорошей жизни. Но ему не давали наслаждаться хорошей жизнью.
— Ваше Величество, король Наваррский проси аудиенции.
— Впустите его, — сказал Франциск дрожащим голосом.
Он должен сделать то, о чем его попросили. Он не смел поступить иначе.
Антуан со странным, холодным блеском в глазах, казалось, знал, что произойдет. Он приблизился к королю, в его манерах чувствовалась настороженность, он искал взглядом затаившихся где-то убийц. Он был сдержанным, необычно серьезным; Франциска не покидала мысль о том, что Антуан все знает.
Один из приближенных Антуана остался у двери.
— Вы можете уйти, — сказал Франциск. — Я хочу сказать королю Наварры нечто предназначенное лишь для его ушей.
Человек покинул комнату, но Франциск решил, что он остался по другую сторону двери, чтобы в нужную минуту броситься на помощь своему господину.
Антуан стоял спокойно, но настороженно. Он был готов к тому, о чем его предупредила королева-мать, рассказавшая ему о заговоре. Она посоветовала Антуану, как ему поступить; совет королевы-матери всегда был полезен. Если он, Антуан, выберется живым из этой ловушки, он охотно сделает ставку на Катрин, согласится на должность наместника, а после смерти Франциска одобрит ее кандидатуру при назначении регента Франции. Она, несомненно, его друг, поскольку, если ее предупреждение окажется верным, и он выйдет отсюда живым, он будет обязан этим Катрин.
Франциск неуверенно закричал:
— Вы — трус! Вы — предатель! Вы и ваш брат интригуете против нас. Вы хотите захватить престол. Вы оба — предатели… подлые предатели. Вы заслуживаете смерти.
Франциск ждал возмущения, протеста; он не услышал ничего; Франциск никогда не умел находить выход из непредвиденной ситуации.
Он проглотил слюну и начал снова.
— Вы — предатель! Как вы посмели?..
Но Антуан держался поодаль от короля, не приближался к нему, стоял между Франциском и дверью.
— Почему вы молчите? — крикнул король. — Говорите! Говорите! Почему вы не защищаете себя?
Антуан наконец заговорил.
— Я не стану ничего отрицать, если мой король объявил, что это так.
— Вы хотите сказать… хотите сказать… — выдавил из себя Франциск и повернулся в сторону двери, которая вела в прихожую. Затаившиеся там мужчины ждали его условного сигнала, крика «Помогите! Помогите! Убийца!» Но как он мог закричать, если Антуан находился так далеко от него? Будет ясно, что это — уловка. Человек Антуана, стоявший за дверью, войдет в комнату и увидит, что произошло. Он, Франциск, должен подманить к себе Антуана. Но он не знал, как это сделать.
— Ваше Величество, — спокойно сказал Антуан. — Вы сейчас не в духе. Позвольте мне оставить вас и пошлите за мной, когда вы почувствуете себя лучше.
— Да… да… — крикнул Франциск и тут же добавил: — Нет, нет. Вы — трус! Вы — предатель…
Но Антуан уже выскользнул в дверь.
— Вернитесь! Вернитесь! — закричал король. — Я… ничего не вышло.
Открылась дверь, но не та, через которую вышел Антуан, а ведущая в прихожую.
С одной стороны от короля появился герцог со шрамом, ставшим еще более заметным на его побагровевшем лице, и слезящимся глазом. Он всегда выглядел так в гневе. С другой стороны от короля остановился кардинал.
Они оба были вооружены кинжалами, и на мгновение Франциску показалось, что они заколят ими его, не сумев убить короля Наварры.
Герцог молчал, но Франциск услышал слова, сорвавшиеся с узких губ кардинала.
— Посмотрите на самого трусливого короля, когда-либо сидевшего на французском троне!
Антуан согласился с тем, что он станет наместником, а Катрин — регентом Франции. Мария Стюарт была шпионкой, следившей за каждым шагом королевы-матери и сообщавшей о нем своим дядям. Оставалось только ждать смерти Франциска; чем раньше это произойдет, тем скорее Катрин обретет желанную власть.
44 
