46 
— О, мой сын, мой маленький король! — простонала Катрин. — Значит, ему осталось жить всего несколько часов?
— Мадам, если абсцесс вскрыть…
Мария испуганно посмотрела на доктора, глаза Катрин сверкнули.
— Я не позволю приносить моему сыну дополнительные страдания, — заявила королева-мать. — Я не хочу, чтобы он кричал от боли. Он и так испытал много мучений за свою короткую жизнь. Я хочу, чтобы он умер спокойно и безболезненно.
— Я хотел сказать, мадам, что если абсцесс будет вскрыт…
Мария бросилась к ногам хирурга, поцеловала его руку.
— Есть шанс? Господин Паре, есть шанс спасти Франциска?
— Я не могу обещать это Вашему Величеству. Я не знаю; возможно…
— Вы не знаете! — воскликнула Катрин. — Вы подвергнете моего сына мучениям без уверенности в успехе!
— Шанс существует, мадам, но действовать следует немедленно. С каждой минутой в кровь попадает все больше яда.
— Я не позволю мучить его, — сказала Катрин.
— Господин Паре, — истерично обратилась к врачу Мария, — вы должны спасти короля. Вы — величайший хирург Франции… всего света… вы можете спасти его.
— Я попытаюсь, мадам.
— Да. Сейчас же! Не теряйте время… дорога каждая секунда.
— Погодите, — вмешалась Катрин. Она начала расхаживать по комнате. — Надо все взвесить.
— На размышления нет времени, — рассерженно закричала Мария.
— Всегда необходимо найти время, чтобы подумать.
— Мадам, — сказал Паре, — вы помните, что наш великий славный король Франциск Первый страдал от подобного абсцесса. Каждый год он увеличивался в размере, а потом прорывался, и гной выходил наружу. Когда нарыв не вскрывался, король Франциск умер.
— Вскройте его, умоляю вас, — сказала Мария. — Я — жена короля. Я — королева. Я приказываю.
Катрин положила руку на предплечье Паре.
— Требуется мое согласие. Я не могу дать его в спешке. Не могу рисковать жизнью сына.
— Ваш сын сейчас в опасности, мадам.
— Я не вынесу его новых страданий. Если бы вы знали, что ему уже пришлось вытерпеть!
— Не слушайте ее, — попросила Мария. — Сделайте операцию… сейчас же!
Хирург перевел взгляд с Марии на королеву-мать. Какой спокойной казалась Катрин! Как сильно волновалась королева! Конечно, он должен уделить внимание сдержанной королеве-матери.
Он начал уговаривать ее, объяснять характер операции. Возьмет ли он на себя ответственность за жизнь короля? — спросила Катрин. Если ему разрешат сделать операцию и король умрет, многие спросят, а не способствовал ли этому гугенот Паре, поскольку юный Франциск был католиком. Готов ли он делать операцию, зная, что неудача способна спровоцировать серьезные волнения в королевстве? Война между протестантами и католиками была готова вспыхнуть с новой силой. Гугенот делает операцию королю-католику! Да, этот вопрос требовал всестороннего рассмотрения.
Катрин ходила по комнате с врачом. Мария бросилась на диван, она плакала, ее бессильная ярость была обращена против королевы-матери.
— Страсти накалены, — сказала Катрин. — Вы, господин Паре, — гугенот. О, не бойтесь признаться мне в этом. Я сочувствую вам. Неужели вы это не знаете? Я не хочу, чтобы вас потом обвинили.
— Мадам, вы слишком добры ко мне, слишком заботливы. Когда я вижу больного, я думаю лишь о том, что я могу для него сделать… а не о последствиях.
— Господин Паре, вы — слишком ценный подданный, чтобы вами можно было рисковать. Скажите мне честно. Вы видите, что я — женщина, умеющая переживать несчастья. Уверяю вас, их на мою долю выпало немало. Я справляюсь с новыми бедами. Мой сын серьезно болен, да?
— Очень серьезно, мадам.
— И смерть близка?
— Очень близка.
— А каковы шансы на успех?
— Они невелики, мадам. Как вы помните, ваш свекор…
— Да, расскажите мне о болезни моего свекра. Я хочу услышать все. Мне предстоит решить, могу ли я подвергнуть моего сына такому испытанию.
Паре начал говорить; когда он замолкал, Катрин тотчас задавала ему вопрос, вынуждая его продолжать разъяснения. За окнами выл декабрьский ветер; Мария Стюарт, королева Франции и Шотландии, плакала так горько, точно ее сердце разрывалось на части.
Наконец Катрин произнесла:
— Я не могу принять решение. Это слишком важное дело. О, господин Паре, это тяжелая проблема для любой матери. Если бы только мой муж был жив! Не забывайте, что я — вдова, которая должна одна заботиться о маленьких детях. Я желаю им всего самого лучшего, они дороже мне собственной жизни.
46 
