50 
— Это ее одежда? — повторила Анна, яростно хлопая себя по бедру.
Майор утер обильный пот с лица.
— Вы давно знакомы с мистером Уилширом? — спросил он.
— Я только вчера приехала в Португалию.
— Раньше вы с ним не были знакомы?
— Раньше — это когда?
— До своего приезда, — спокойно, солидно пояснил он.
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, расстегнула куртку. Гнедая уткнулась мордой в бок жеребца. На гребне холма показался Уилшир, его рубашка отчетливо белела на фоне синего неба. Он помахал рукой Анне и майору и начал осторожно пробираться между кустарником и камнями, чтобы спуститься к тропе.
— Я вас упустил, — сказал Уилшир, подъехав поближе на вполне укрощенной лошади.
Только и всего — разминулись на прогулке?!
— Моя лошадь понесла, — ответила Анна. Обличать Уилшира пока не было сил, да и не стоило заниматься этим в присутствии майора. — Меня спас господин майор.
Уилшир казался искренне встревоженным, настолько искренне, что Анна чуть было не купилась, но тут ее взгляд упал на куртку Уилшира, куртку, которая была на нем, когда Анна последний раз его видела, а теперь лежала, заботливо свернутая и закрепленная сзади на луке седла. Так-то он беспокоился о ней, так-то спешил ей на помощь!
— Что ж, большое спасибо майору, — подытожил Уилшир. — А вы, наверное, совсем из сил выбились. Поехали-ка обратно.
Анна потянула уздечку на себя, разлучая кобылку с приглянувшимся ей жеребцом. Уилшир небрежным взмахом руки приветствовал и поблагодарил майора. Вдвоем они устремились вниз по тропе к плотному облаку на северном краю серры, а майор остался позади, застыл неподвижно, точно конная статуя на главной площади города.
Они проскакали гуськом обратно в кинту — усадьбу, обратно в сумрак низко нависшей тучи. Ритмичный перестук копыт гипнотизировал Анну, и она словно в полудреме перебирала детали той сцены, однако не безумие Уилшира вспоминалось ей снова и снова, а тот головокружительный полет, то буйство адреналина в крови, что она пережила, когда мчалась на вышедшей из повиновения гнедой. И страх, оказывается, не так уж страшен. И уже не столь загадочными представлялись ей лица в игорном зале казино, что-то она понимала теперь в азарте и страхе, в бешеном ритме проигрышей и удач. Возможно, проигрыш потрясает даже сильнее, чем выигрыш, есть особое очарование в нависшей неотвратимой катастрофе. Анна содрогнулась, и дрожь ее передалась ехавшему впереди Уилширу. Он обернулся, вопросительно посмотрел на нее и получил в ответ улыбку из глянцевого журнала.
Во дворе кинты они спешились, конюх увел лошадей. Свои ягодицы и бедра Анна готова была сравнить с нагревшимся бронзовым монументом: все затвердело, и где-то глубоко внутри притаился жар, понемногу выходящий, остывающий. Прохладным сделался и пот, пропитавший волосы, мышцы болели, когда Анна вслед за Уилширом проходила под арками в сельского вида каменное строение с крупной деревянной мебелью. Стены были украшены потемневшими портретами и английскими охотничьими гравюрами, густой, заплесневевший воздух пронизывали оленьи рога. С потолка свисала чудовищная люстра — еще одни развесистые рога, но свет не был включен. Впрочем, и без света не составляло труда разглядеть закуски на столике: сыры, шорисуш, презунту — ветчину, оливки и хлеб. Уилшир щедро налил себе вина из глиняного кувшина, протянул глиняную кружку Анне.
— Выпейте, — посоветовал он. — Вы заслужили.
Его хладнокровие могло свести с ума, но Анна запила свою ярость белым вином. Вопросы распирали ее мозг. Нужно было срочно обнаружить хоть какую-то щель в броне этого невозмутимого человека, проникнуть поглубже, уязвить его.
— Съешьте что-нибудь, — столь же радушно предложил он, неопределенно помахал рукой над закусками, сам ничем из еды не заинтересовался, лишь торопливо накачивался вином.
— С удовольствием, — откликнулась она. — Я не успела позавтракать.
— Наверное, не следовало вас тащить…
— Нет, нет, я с удовольствием, — перебила она, еще более раздраженная этой маской безукоризненной вежливости. — Вот что я хотела спросить…
— Что? — поддразнил он. Нарочно перебивает, чтобы лишить ее разгона. — Что вы хотели спросить?
— Хотела спросить про майора, — закончила Анна. Майор, пожалуй, не слишком ее интересовал, но кто знает, он может оказаться оружием в этом поединке, мужчина против мужчины. Помедлив, Анна кинула в рот оливку.
50 
