Особенно,... 
235 
Прочитав в газете рассказ, Н. А. Лейкин писал Чехову 12 июня 1888 г. (ГБЛ) о своем первом впечатлении: «Мне понравилось очень верно подмеченное у Вас шествие утят…» Позже, сравнивая «Неприятность» с «Огнями», он снова подчеркивал юмористические черты рассказа, говоря, что он «на пять этажей выше „Огней“. Там Вы настоящий Антон Чехов со свойственным Вам юмором…» (письмо от 26 июля 1888 г. — ГБЛ).
Один из первых отзывов о рассказе принадлежит А. И. Эртелю. 26 января 1891 г. он писал В. Г. Короленко: «Помнится мне, что прошлой весною я Вам резко отозвался об А. Чехове. Нынешним летом я имел случай познакомиться с книжкою его последних рассказов, и что Вам скажу, большой это талант. Мало того, в нем есть и серьезное содержание, хотя оно не всегда уловляется казенною меркою „направления“. Так во многих рассказцах последнего томика с такою силою указана трагическая власть „мелочей“, — в „Почтальоне“, в докторе, давшем пощечину фельдшеру, — что, право, стоит всякого „направления“» (ГБЛ, ф. 135, II.36.72).
Через несколько лет рассказ был оценен критикой как высокохудожественное произведение, в котором отразилось общественное настроение своего времени. Однако те критики, которые считали Чехова писателем «сумеречного настроения», видели именно в этом рассказе пример тяжелого, болезйенно-нервного беспокойства, столь характерного для чеховского героя (Пл. Краснов. Осенние беллетристы. Ан. П. Чехов. — «Труд», 1895, № 1, стр. 206). М. Столяров в работе «Новейшие русские новеллисты» (Киев, 1901) писал: «В рассказе „Неприятность“ перед нами рисуется обстановка, которая способна поработить человека и удерживать его, несмотря на временные вспышки, на протесты косности окружающего» (стр. 49).
В специальной работе «Медицинские деятели в произведениях А. П. Чехова» («Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к „Ниве“», 1903, № 10 и № 11) Г. П. Задёра делал вывод, что «взятый А. П. Чеховым случай далеко не исключительный» (№ 10, стлб. 313).
На заседании Ученого комитета Министерства народного просвещения 11 января 1902 г. пятый том рассказов Чехова в издании А. Ф. Маркса не был допущен в народные библиотеки и читальни. В докладе члена Комитета Е. П. Ковалевского указывалось, что в рассказе «Неприятность», «несмотря на жизненность» сюжета, представляется «неясной» душевная борьба доктора, «желающего найти самый справедливый выход из положения, но потом поддающегося влиянию окружающих и заминающего скандал» (ЦГИАЛ, ф. 733, оп. 172, ед. хр. 1902).
При жизни Чехова рассказ был переведен на сербскохорватский язык.
Стр. 146. «Врач» — ежемесячный медицинский журнал, выходивший в Петербурге с 1880 по 1901 г. (с 1902 по 1918 г. — «Русский врач»).
Стр. 158. Блажени миротворцы — «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами божиими» (Евангелие от Матфея, гл. 5, ст. 9).
КРАСАВИЦЫ
Впервые — «Новое время», 1888, № 4513, 21 сентября, стр. 2. Подпись: Ан. Чехов.
Вошло в переработанном виде в сборник «Между прочим», М., 1894 (ценз. разр. 24 декабря 1893 г.).
С небольшими поправками включено в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. III, стр. 103–112, с исправлением: стр. 165, строка 20: заключались — вместо: заключалась (по «Новому времени» и сб. «Между прочим»).
Рассказ был написан в течение нескольких дней в сентябре 1888 г. 11 сентября Чехов сообщал брату Александру Павловичу, что начал «писать для „Нового времени“», а уже 15 сентября писал А. Н. Плещееву: «Был один неважный сюжетец, да и тот я уже пустил в дело и в образе небольшого очерка послал в „Новое время“, где я по уши залез в долги».
Для публикации в сборнике Чехов исправил и сократил рассказ: снял некоторые подробности в характеристике армянина, вычеркнул большой отрывок о том, как он «делал выговор» дочери, убрал повторявшиеся описания нестерпимой скуки, царящей в селе Бахчи-Салах. Готовя рассказ для собрания сочинений, Чехов снял некоторые эпитеты, усилил, введя курсивы, смысловое звучание отдельных мест.
Из письма к Антону Павловичу Г. М. Чехова от 11 октября 1888 г. видно, что в рассказе отразились впечатления Чехова-гимназиста (в 1877 г. Чехов был проездом в армянском селе Большие Салы). «Спасибо за рассказ „Красавицы“, — писал Г. М. Чехов, — который напомнил мне моего и твоего дедушку, Карпа-кучера, который тоже приезжал к нам с дедушкой. <…> В образе армянина, к которому ты ездил с дедушкой, я сразу представил себе Назара Минаича Назарова, с настойчивым и безрассудительным характером, представил себе, как он, бывало, хаживал по вечерам к отцу в лавку, выпрашивал табаку на цигарку и погружался в беседу своих рассказов или иначе увлекался, чем и задерживал отца идти домой пить чай. Вспомнил его жестокость над мальчиками, которые пробегали, стуча ногами, по ряду…» (ГБЛ).
235 
