Последние отзывы

  27  

Царское Село

* * *

• Приду туда, и отлетит томленье.
• Мне ранние приятны холода.
• Таинственные, темные селенья —
• Хранилища молитвы и труда.

• Спокойной и уверенной любови
• Не превозмочь мне к этой стороне:
• Ведь капелька новогородской крови^[16]
• Во мне – как льдинка в пенистом вине.

• И этого никак нельзя поправить,
• Не растопил ее великий зной,
• И что бы я ни начинала славить —
• Ты, тихая, сияешь предо мной.

16 ноября 1916

Севастополь

* * *

• Буду черные грядки холить,
• Ключевой водой поливать;
• Полевые цветы на воле,
• Их н надо трогать и рвать.

• Пусть их больше, чем звезд зажженных
• В сентябрьских небесах —
• Для детей, для бродяг, для влюбленных
• Вырастают цветы на полях.

• А мои – для святой Софии
• В тот единственный светлый день,
• Когда возгласы литургии
• Возлетят под дивную сень.

• И, как волны приносят на сушу
• То, что сами на смерть обрекли,
• Принесу покаянную душу
• И цветы из Русской земли.

Лето 1916

Слепнево

* * *

Ни в Слепневе, ни в Царском Селе, хотя и там у Анны Ивановны Гумилевой были и цветочные клумбы, и черные грядки, Анну Андреевну к земляным работам не подпускали; цветами и овощами занималась сама хозяйка. Клочок земли у Ахматовой появился только в 1955 году, когда Ленинградский литфонд выделил ей дачу в поселке Комарово. И хотя сил после обширного инфаркта не было, она все-таки осуществила давнюю мечту о пусть маленьком, но своем саде и своих цветах. Она любила дарить их.

* * *

* * *

* * *

• Они летят, они еще в дороге,
• Слова освобожденья и любви,
• А я уже в предпесенной тревоге,
• И холоднее льда уста мои.

• Но скоро там, где дикие березы,
• Прильнувши к окнам, сухо шелестят, —
• Венцом червонным заплетутся розы
• И голоса незримых прозвучат.

• А дальше – свет невыносимо щедрый,
• Как красное горячее вино…
• Уже душистым, раскаленным ветром
• Сознание мое опалено.

22 мая 1916

Слепнево

ОТРЫВОК

• . . . .
• О Боже, за себя я все могу простить,
• Но лучше б ястребом ягненка мне когтить
• Или змеей уснувших жалить в поле,
• Чем человеком быть и видеть поневоле,
• Что люди делают, и сквозь тлетворный срам
• Не сметь поднять глаза к высоким небесам.

1916<<?>>

* * *

• О нет, я не тебя любила,
• Палима сладостным огнем,
• Так объясни, какая сила
• В печальном имени твоем.

• Передо мною на колени
• Ты стал, как будто ждал венца,
• И смертные коснулись тени
• Спокойно-юного лица.

• И ты ушел. Не за победой,
• За смертью. Ночи глубоки!
• О, ангел мой, не знай, не ведай
• Моей теперешней тоски.

• Но если белым солнцем рая
• В лесу осветится тропа,
• Но если птица полевая
• Взлетит с колючего снопа,

• Я знаю: это ты, убитый,
• Мне хочешь рассказать о том,
• И снова вижу холм изрытый
• Над окровавленным Днестром.

• Забуду дни любви и славы,
• Забуду молодость мою,
• Душа темна, пути лукавы, —
• Но образ твой, твой подвиг правый
• До часа смерти сохраню.

19 июля 1917

Слепнево

---

16

В 1916-м Анна Ивановна Гумилева, продав дом в Царском Селе, осталась зимовать вместе с внуком в Слепневе. Ахматова, оказавшись без крыши над головой, уехала к родственникам в Севастополь. На этот раз любимый с детства юг не принес ей ни уюта, ни покоя. Она там смертно тосковала по скудной северной России, по ее «таинственным, темным селениям».

17

Михаил Леонидович Лозинский – поэт, переводчик, давний и верный друг Гумилева и Анны Андреевны, а также редактор многих ее сборников. С весны 1916 года, когда Ахматова начала не торопясь складывать свою третью книгу – «Белую стаю», она постоянно переписывалась с Лозинским.

  27