102 
– Мне он кажется замечательным. Ничего подобного в жизни не видела.
Мои слова как будто удовлетворили его.
Затем мы вышли в сад. Он был огромным, но только на участке, прилежащем к дому, я увидела лужайки, клумбы и узкие дорожки; дальше властвовала природа, и это, конечно, должно было радовать мальчика в возрасте Пауля.
– Я думаю, пора возвращаться в дом, – предложила Майра. – Вы можете там заблудиться. Та часть сада ничем не лучше джунглей.
– До самого водопада, – пояснил Пауль. – Со мной вы не заблудитесь.
– Водопада? – переспросила я.
– Да, водопада в миниатюре, – сказала Майра. – Там течет ручей… пожалуй, даже речушка. Возможно один из притоков какой-то реки, находящейся далеко отсюда. Вода там скатывается с более высокого уровня – и получился небольшой водопад. Очень живописный.
Все оказалось так, как сказала Майра. Через речушку шириной около шести футов был переброшен шаткий деревянный мостик. Вода, низвергавшаяся каскадами откуда-то сверху, в самом деле придавала этому месту необычайную живописность.
Пауль искренне радовался нашим восторгам.
– А теперь пора домой, – распорядилась Майра.
– Давайте дойдем до рондавелей, – попросил Пауль. Он как будто обращался ко мне, поэтому я спросила:
– А что такое рондавели?
– Там живут слуги, – сказал Пауль.
– Что-то наподобие местных хижин, – сказала Майра. Они круглые и крыты пальмовыми листьями.
Мы дошли до лужайки и увидели эти хижины. Их было около двадцати. Целая негритянская деревня. На траве играли дети, возле одного рондавеля сидела старуха.
Майра остановилась – и мы вместе с нею.
– Напоминает небольшое поселение, – сказала Майра. – Они не могут все жить в доме. Их слишком много, и в европейском жилище им не нравится. Они любят жить по-своему.
Мальчуган в возрасте Пауля подбежал к нам, встал рядом с гостем и заулыбался. Пауль похлопал его по плечу.
– Это ведь Умгала? – спросила Майра.
– Да.
– Мальчик положил свою руку на руку Пауля. Наверно, так они приветствовали друг друга. Потом Пауль кивнул Умгале, а тот – Паулю. Этот ритуал происходил без единого слова.
– Пошли, Пауль, – позвала Майра, а для нас добавила: – Уверена, они не любят, когда мы вторгаемся в их жизнь.
Пауль послушно тронулся в обратный путь.
– Несчастный Умгала, – сказала Майра. – Он глухонемой. Его мать и отец работают здесь.
– Как же ты объясняешься с этим мальчиком? – спросила я.
– С помощью рук, – ответил он.
– Это нелегко.
Он кивнул.
– Его родители – хорошие работники, – сказала Майра. – Любан, его мать, работает в доме, а Джуба, отец, – в саду. Я все правильно говорю, Пауль?
– Да.
– Как ужасно быть таким от рождения, – сказала Лилиас.
– Верно, но выглядит он счастливым. И был рад приходу Пауля.
– Еще бы, у Пауля с ним настоящая дружба, так ведь?
– Да, – коротко ответил Пауль.
– Необычайно интересно, – проговорила Лилиас. Мы не спеша дошли до дома и очень скоро распрощались.
В школе Лилиас много говорила об увиденном и очень радовалась появлению нового ученика.
– Я подумать не могла, что не мистер Лестранж – отец мальчика, – сказала она. – Я слышала, как откровенничал с тобой мальчик.
– Роже всегда говорил о нем как о собственном сыне.
– Он и в самом деле его сын, только приемный.
– Но Роже создавал впечатление, что он настоящий отец. Он не мог прожить долго с первой женой. Тебе не показалось, что Майра чего-то боится?
– Ты ведь знаешь, что Майра всегда боялась даже собственной тени.
– Я хочу сказать, что у ее теперешнего страха есть особая причина.
– Она как будто и Пауля боится. Очень чувствительная особа.
– Будет интересно присмотреться к Паулю.
– Мне тоже. Уверена, и заниматься с ним будет интересно.
– Мне он показался твердым орешком. Такое впечатление, что он одержим каким-то мрачным наваждением.
– В связи с чем?
– Не знаю.
– Я уверена в одном – ты хорошо сделаешь, если выяснишь.
Вечером я написала Ниниану Грейнджеру. Рассказала, что Роже Лестранж оплатил нам каюту получше, но я скрыла это от Лилиас, чтобы она не чувствовала себя должницей в еще большей мере; так что я приняла этот подарок как свершившийся факт.
«Он поступил очень великодушно, – писала я, – и сказал мне об этом в самом конце нашего путешествия».
Я рассказала о школе и наших больших надеждах, связанных с нею. Писала, что Кимберли нам понравился, отношения с родителями учеников складываются хорошо, а дружба с Лестранжами позволяет легче переносить разлуку с домом.
102 
