129 
Мне было плохо. Я хотела только одного – поскорее уйти. Сначала это открытие в хижине, а теперь, почти сразу, еще одно откровение, из-за которого из моей головы вылетело все остальное.
– И что вы намерены делать? – спросила я.
– Ничего не намерена. Я думала, вы лучше начнете понимать меня, если я вам скажу. Я сразу поняла, что мистер Лестранж в вас всерьез влюбился. В конце концов он все сделал, чтобы помочь вам, разве не так? Разве не он разузнал про школу? Только поэтому вы оказались здесь. Ваша тайна во мне под замком. Я уже храню ее некоторое время. Это было, конечно, до отъезда мистера Лестранжа. Когда он вернется, я повинюсь в том, что открылась вам. Скажу ему, что только так и могла поступить. И не тревожьтесь вы ни о чем. Ни мистер Лестранж, ни я не верим в вашу вину. Хорошенькие девушки не для того рождаются, чтобы убивать людей, тем более собственных отцов. Он сам это с собой сделал. Мужчины все таковы… а у него была молодая жена. Это же ясно как белый день… и судьи все поняли, иначе не отпустили бы вас. Поэтому не беспокойтесь. Я по-прежнему буду величать вас мисс Грей, хотя это не ваше имя. А вы в самом деле не можете называться своим собственным именем?
Я мечтала, чтобы она замолчала.
– Мне пора, миссис Прост, – сказала я и поднялась.
– Хорошо. Только не беспокойтесь ни о чем. Я просто решила, что вам следует знать, что я о вас знаю и ничего против вас не держу. Будьте осторожней, вот и все. Я понимаю. Я из тех, кто умеет встать на место другого человека. Сама была молодой. Но вы не ищете неприятностей.
– Если не возражаете, я пойду.
– Отдохните хорошенько. Я понимаю, вы сейчас немного не в себе… но я все одно что могила. Потому не волнуйтесь.
Я чуть ли не бегом возвращалась в школу. Увидев меня, Лилиас сразу поняла – что-то случилось.
– Какие новости? – спросила она. – В городе все бурлит. Вот-вот произойдет что-то значительное.
– Лилиас, я перенесла ужасный удар. Миссис Прост…
– Только не возвращайся снова к этому носовому платку!
– Платок ни при чем. Она знает, кто я на самом деле. У нее есть вырезки, вырезки из газет с описанием того дела. Она знает, что произошло в Эдинбурге.
– Не может быть! Как к ней попали эти газеты?
– Их сохранил Роже Лестранж и передал миссис Прост. Она знал, а теперь и она знает все. Бежать больше некуда. Невозможно избавиться от такого прошлого, как мое.
– Давай-ка разберемся. Она ведь сказала тебе, что именно он передал ей вырезки?
– Она убиралась в его комнате. Он подошел к бюро, достал какие-то бумаги – и вырезки выпали. Она подняла их с пола – и увидела.
– Нелепая случайность, ты не находишь?
– Судя по ее рассказу – да. Она бросилась подбирать вырезки. Не удержалась – пробежала глазами. Увидела мое изображение. Он догадался, что она все поняла. Сказал ей, что не сомневается в моей невиновности и хочет мне помочь.
– И поэтому взял эти вырезки и бросил их к ее ногам?
– Он отдал ей вырезки, потому что, по ее словам, боялся, как бы они не попали в руки кого-нибудь из слуг.
– А не лучше ли было бы устроить из них небольшой костер?
– Я не знаю, зачем их хранить. Но они в руках миссис Прост. Она все знает, Лилиас. Говорит то же самое, что он, – будто верит в мою невиновность и желает мне помочь. О, Лилиас, лучше бы я никогда не знала Роже Лестранжа. Лучше бы я никогда не приходила в его дом.
– Я в полном недоумении. Не понимаю, зачем ему нужно было позволять ей знакомиться с вырезками. Зачем нужно было передавать их ей. Что все это значит?
– Не знаю.
– Мне это не по душе.
– Да, и еще кое-что произошло, я просто забыла. Я узнала, кто вырезал фигурки и приносил их в Игрушечный домик. Это был Умгала, маленький глухонемой, которого убили.
– Что-что?
– В поселке местных жителей пустует одна хижина. В ней кто-то умер, а ты знаешь, насколько эти люди суеверны. Она стоит поодаль от других и пришла в полный упадок. Один из мальчиков сказал нам про эту хижину и про Умгалу, который часто туда ходил… и которому сильно не повезло. Его убили. Мальчик думал – потому, что Умгала наведывался в проклятую хижину. Я зашла внутрь и увидела на полу стружки. Открыла ящик, и в нем лежали фигурки. Среди них та самая, которую я видела в Игрушечном доме.
Лилиас смотрела на меня с недоверием.
– И, по-твоему, его убили за то, что он делал фигурки и клал их туда?
– О, Лилиас, я готова думать все что угодно.
– Фигурки что-то обозначали.
129 
