73 
Затем он взял один из тюков и раскинул перед ними темно-красный шелк.
Среди гостей послышались возгласы восхищения.
Он хочет преподнести подарки, говорил он, всем, кто совершит обряд крещения.
Черные глаза гостей заискрились, когда они рассматривали дорогой шелк, а прекрасные алые шапочки были неотразимы.
Кое-кто из гостей согласился на крещение, которое Хименес готов был совершить тут же, и удалились, неся с собой подарки.
По улицам Гранады пошли всевозможные толки.
Великий человек появился среди них. Он преподносит дорогие подарки, а для того, чтобы их получить, нужно лишь принять участие в небольшой странной церемонии.
Ежедневно перед Хименесом представали небольшие группы мавров, чтобы принять крещение, тюк шелка и алую шапочку.
Хименес получал такое удовольствие, что ему приходилось сдерживать себя. Ему казалось грехом быть счастливым. Его беспокоило, что Талавера и Тендилья не знали о происходящем, ибо он не сомневался, что они сделают все, чтобы объяснить простодушным маврам, какую ответственность они берут, став христианами.
«Какая разница, как они будут приведены в церковь, – думал Хименес, – раз сами пришли?»
Он продолжал действовать, как действовал. Конечно, отдавать даром шелк и шапочки было не очень приятно, но Хименес всегда был готов потратить толедскую казну во имя истинной веры.
* * *
Известие о происходящем дошло наконец до слуха одного из самых высокообразованных и уважаемых законников Гранады – Зегри, который тихо занимался науками и не ведал, что происходит в городе.
Один из его друзей явился к нему в великолепной алой шапочке, и Зегри заметил:
– А ты расточителен. Ты стал богатым, друг мой.
– Это еще не все, – хвастливо произнес тот. – У меня есть одеяние из шелка, и все это подарил мне великий архиепископ, который сейчас находится в Гранаде.
– Дорогие подарки часто преподносятся для того, чтобы получить за это что-либо подороже их, – мудро заметил Зегри.
– Да, я заработал все это, приняв участие в небольшой христианской игре под названием крещение.
– Крещение! – воскликнул Зегри. – Но это же церемония, которая устраивается тогда, когда кто-либо принимает христианскую веру!
– О, ну на один день я стал христианином… и за это получил шелк и шапочку.
– Что ты сказал? – вскричал Зегри. – Ты не можешь стать христианином на один день!
– Вот что нам сказал архиепископ: «Креститесь, – сказал он, – и эти подарки станут вашими». Наши люди теперь ежедневно толпятся во дворце. Мы играем в эту маленькую игру и уходим оттуда с подарками.
– Да хранит вас Аллах! – вскричал Зегри. – Разве вы не знаете, что если вы крестились, значит стали христианами, и разве вам не известно, что делают христиане с теми, кого объявляют еретиками?
– Что же они с ними делают?
Зегри с силой вцепился в свою одежду, словно собрался разорвать ее в клочья. Затем объяснил:
– Здесь, в Гранаде, мы живем в мире и спокойствии. В других частях Испании существует то, что называется инквизицией. Те, кто не исповедуют христианство – христианство на особый манер – называются еретиками. Их жестоко пытают и сжигают на костре.
Лицо гостя Зегри сделалось мертвенно-бледным.
– По-видимому, – раздраженно произнес Зегри, – наши земляки поглупели, потеряв осторожность при виде красных цветов, произрастающих повсюду в нашем городе, удачливости купцов и нескончаемого сверкания солнечного света.
– Но… они идут туда сотнями!
– Мы должны немедленно собраться. Безотлагательно! Разошли всем послания. Напиши, что я собираюсь сделать всем строгое предупреждение. Приведи ко мне столько людей, сколько сможешь. Я должен немедленно прекратить все это.
* * *
Хименес ждал множества посетителей. Но они не шли. Вокруг архиепископа лежали тюки шелка и груды алых шапочек, но, похоже, теперь они никому не были нужны.
В ярости Хименес послал за Талаверой и Тендильей.
Те явились незамедлительно. Тендилья уже знал о случившемся и пребывал в страшном гневе. Талавере также обо всем было известно, но он казался более спокоен. Как христианина его восхищало рвение Хименеса – еще ни разу он не наблюдал столь быстрого обращения в иную веру.
– Может быть, вы мне расскажете, что происходит в городе? – произнес Хименес.
– Очевидно, произошло следующее, – презрительно ответил Тендилья, – некоторые простодушные люди стали христианами, не понимая, что это означает.
73 
