75 
Это был не тот путь, по которому он шел к Хименесу, и Зегри подумал о том, когда Леон отворил дверь и отошел в сторону, давая ему пройти.
Зегри не медля сделал шаг вперед. И остановился. Но было поздно. Леон слегка подтолкнул его в спину, и Зегри неуклюже спустился по нескольким ступеням вниз. Он услышал, как дверь за ним захлопнулась, и в замке повернулся ключ.
Он очутился не на улице, возле дворца. В темной подземной тюрьме.
* * *
Зегри лежал на полу темницы. Он очень ослаб, поскольку его губы давно уже не прикасались к пище. Когда дверь за ним захлопнулась, он принялся колотить в нее, пока руки не обагрила кровь. Он громко кричал, чтобы его выпустили, но никто не откликнулся на его призывы.
Пол был влажным и холодным, и Зегри стал замерзать.
– Они провели меня, – произнес он вслух. – Обманули меня так же, как и моих друзей.
Он размышлял о том, что они будут держать его здесь до тех пор, пока он не умрет, – хотя вряд ли его смерть входила в их намерения.
Подавленный и разбитый, он лежал на полу, как вдруг очнулся от яркого света, направленного ему прямо в лицо. Это был всего лишь человек с фонарем, однако Зегри так долго находился в кромешной тьме, что свет фонаря показался ему сверкающими солнечными лучами в полдень.
Посетителем оказался Леон, и с ним пришел еще один мужчина. Он рывком поставил Зегри на ноги и надел ему на шею металлический обруч, к которому крепилась цепь, в свою очередь привязанная к скобе, вбитой в стену.
– Что вы собираетесь со мной делать? – крикнул Зегри. – Какое вы имеете право держать меня как пленника? Я не сделал ничего дурного. Я требую справедливого суда! В Гранаде все люди имеют право на справедливый суд!
Но Леон лишь расхохотался. А некоторое время спустя в темницу вошел архиепископ Толедский.
– Что вы собираетесь со мной делать? – повторил Зегри.
– Сделать из вас благочестивого христианина, – ответил ему Хименес.
– Вы не можете сделать из меня христианина под пытками. В глазах Хименеса загорелся злобный огонек, но он спокойно ответил:
– Если вы примете христианство, вам нечего бояться.
– А если нет?
– Я не меняю своих решений. Вы останетесь здесь, в темноте, пока перед вами не блеснет луч истины. Пока вы не передумаете. Ваше тело не получит пищи до тех пор, пока вы не будете готовы принять пищу духовную. Вы будете креститься?
– Крещение – для христиан, – ответил Зегри, – а я мусульманин.
Хименес склонил голову и вышел из темницы. Леон последовал за ним, и Зегри снова остался во тьме.
Он ждал следующих визитов. И несколько таких визитов состоялись. Всякий раз он надеялся, что ему принесут пищу и воду. Он очень долго ничего не ел, и его тело слабело все больше и больше. В желудке начались грызущие боли, и он кричал, требуя пищи. Но всегда получал один и тот же ответ: он будет оставаться здесь в холоде и голоде до тех пор, пока не примет крещение.
По прошествии нескольких дней и ночей муки Зегри стали невыносимыми. Он понимал, что если так будет продолжаться, он долго не протянет. Всю свою жизнь Зегри посвятил процветанию Гранады. И никогда не знал невзгод.
«Какую пользу я могу принести, оставаясь здесь? – размышлял он. – Единственное, что произойдет, – я умру».
Он подумал о своих друзьях-земляках маврах, которых ввели в заблуждение тюки с шелком и алые шапочки. Их соблазнили креститься путем подкупа; его же вынуждали принять крещение через пытку.
Зегри понимал, что это единственный способ выбраться из темницы.
* * *
И снова свет ослепил его. Это опять был Леон, огромный мужчина с жестоким взглядом, слуга человека намного страшнее него с лицом мертвеца и глазами дьявола.
– Принеси ему стул, Леон, – приказал Хименес. – Он слишком ослаб, чтобы стоять.
Зегри сел на принесенный слугою стул.
– Ну как, вы ничего не желаете мне сказать? – осведомился Хименес.
– Да, господин архиепископ, у меня есть что сказать вам. Ночью меня в темнице посетил Аллах.
Лицо Хименеса при свете фонаря казалось очень суровым.
– И он сказал мне, – продолжал Зегри, – что я должен безотлагательно креститься.
– О! – издал продолжительный вопль триумфа архиепископ Толедский. На какую-то секунду его губы раздвинулись, обнажив зубы, и на лице появилось некое подобие улыбки. – Вижу, что времяпрепровождение с нами оказало на вас плодотворное воздействие. Весьма плодотворное. Леон, сними с него оковы. Мы как следует накормим его и обрядим в шелк. Наденем на его голову алую шапочку и окрестим его во имя Господа нашего Иисуса Христа. Я благодарю Господа за эту победу.
75 
