47 
– Это ты его ударил по щекам?
– Да, папа. Он заслужил это!
– Это ты так решил или он сам?
Мальчик выглядел удивленным.
– Этот человек не прислушивается к голосу разума, – высокомерно заявил он.
– Голосу твоего разума конечно же, – сказал король, скрывая улыбку.
– Именно разума, – твердо ответил дофин. Людовик засмеялся.
– Сын мой, – сказал он, – однажды этим королевством будешь править ты. Мудрый король всегда прислушивается к рекомендациям своих советников.
– Я готов слушать, папа.
– Важно не просто слушать, – сказал король. – Нужно еще обдумать совет и, пока ты еще слишком юн, стоит ему последовать. Когда я был в твоем возрасте…
Выражение лица мальчика изменилось. Он прижался ближе к своему отцу.
– Расскажи мне, папа, о своем детстве. Расскажи мне, как в парламенте ты потребовал митру архиепископа или как черный с белым котенок пришел на собрание совета.
Людовик рассказал о своем детстве. Он надеялся, что так мальчик, которому судьба уготовила роль короля Франции, получит представление об обязанностях короля.
Лицо мальчика просияло, взгляд смягчился.
Когда Людовик закончил, дофин сказал:
– Папа, если бы моим наставником был ты, а не аббат де Сен-Кюр…
– Знаю, мой мальчик, ты бы не ударил меня по лицу. Так?
– Конечно нет, – хмуро буркнул ребенок.
– Даже если бы я не прислушался к голосу твоего разума?
– Я бы так любил своего наставника, что разум не имел бы значения, – сказал мальчик.
Людовику льстила сообразительность сына. Он часто повторял его высказывания, и придворные улыбались, услышав их в очередной раз. Король был любящим отцом и очень гордился своим сыном. Некоторые коварные люди просили замолвить за них словечко перед отцом, и маленький дофин, наслаждаясь чувством собственной важности, изо всех сил старался выполнить их просьбы. Людовик хотел, чтобы двор знал, какое уважение он питает к сыну, и, если эти просьбы были приемлемы, соглашался с мальчиком и выполнял их.
Людовику очень нравилось, что при дворе у него есть семья, и часто жалел о том, что четырех его дочек увезли в Фонтевро. Он очень любил близняшек и с грустью думал о том, что скоро девочки достигнут того возраста, когда их нужно будет выдавать замуж.
Луизе-Елизавете и Анне-Генриетте было по двенадцати лет. Дон Филипп, сын короля Филиппа V и его второй жены Елизаветы, искал себе невесту.
Когда у тебя семь дочерей, к поискам мужей для них нужно приступать заранее. Одной из близняшек придется поехать в Испанию. Известие привело девочек в трепет.
Они любили гулять вместе в садах дворца, говорить о будущем, а теперь приходит время расставания…
В этот день 1739 года они по обыкновению прогуливались, когда Луиза-Елизавета сказала:
– В последние дни отец много времени проводит с послом Испании.
Анна-Генриетта кивнула. Она посмотрела на пруд, выложенный мраморными изразцами с нарисованными птицами. Птицы выглядели так естественно, что вполне могли сойти за настоящих. Она не стала говорить, что утром заходила к отцу и что тот с самого утра заперся с послом, кардиналом и другими важными людьми. Она боялась, что так как Луиза-Елизавета считалась старшей, то в невесты выберут сестру, а не ее.
– Интересно, а на что похожа Испания, – спросила Анна-Генриетта.
Когда Луиза-Елизавета ответила, в ее голосе прозвучали истерические нотки:
– Говорят, что там очень мрачно.
– Так было в прошлом. Король наш родственник. Я слышала, что испанский королевский двор стал больше походить на французский с тех самых пор, как на престоле Бурбоны.
– По-моему, это вполне естественно. – Луиза-Елизавета обернулась на дворец медового цвета, ее родной дом, в котором она так все любила.
– Возможно, – продолжала ее сестра, – испанский королевский двор не так уж сильно отличается от Версаля.
– Но там не будет тебя… не будет нашего брата и нашей мамы. И папы… Там будет другой король… не папа! Ты можешь себе это представить? Я вот не могу. Король, который не наш папа.
– Тем не менее, он может быть очень добрым.
– Он не может быть таким же, как наш отец. – В горле Луизы-Елизаветы застрял комок.
– Можно привыкнуть. И возможно, ты со временем станешь королевой Испании.
– Нет, – ответила Луиза-Елизавета, – у дона Филиппа слишком много старших братьев.
Но ее глаза заблестели. Сестра заметила, что она довольна. Нежная Анна-Генриетта будет страдать больше, если из дома увезут ее. У нее не было желания властвовать, а у Луизы-Елизаветы его было в избытке. Старшая всегда была лидером. Анна-Генриетта была вполне довольна тем, что ее ведут те, кого она любит.
47 
