Особенно,... 
56 
— В таком случае, быть по сему, — воскликнул Бекингем. — Я поставлю в известность о своих планах его величество.
Все устроилось. Луиза отправилась в Дьепп; Бекингем задержался в Париже: он хотел купить наряды не только для себя, но и для Анны.
Что касается моды. Париж всегда был на шаг впереди Лондона, и Анна будет довольна тем, что он привезет ей.
Когда Луиза прибыла в Дьепп — а путешествие туда из Сен-Жермена заняло целые две недели, — обнаружилось, что Бекингема там еще не было.
Никто ничего не слышал о яхте, которую Бекингем обещал приготовить для нее. После путешествия от Сен-Жерменского двора она чувствовала себя усталой и сперва была рада отдохнуть, но не слишком долго. Она вполне осознавала важность задачи, вставшей перед ней, и узнала все, что могла, о короле Англии. Она была уверена, что по прибытии в Англию будет хорошо принята. Ужасала лишь мысль о том, что раньше, чем ей представится возможность оказаться с королем, он может предложить ей не покидать континент.
Она знала, что леди Каслмейн сделает все, что в ее силах, чтобы помешать приезду соперницы, а леди Каслмейн все еще обладала некоторой долей власти. Поэтому вместе с уходящими днями так нарастала тревога Луизы.
Прошло два дня, три, целая неделя — герцог все не появлялся.
С наступлением следующей недели ее начало охватывать отчаяние. Она отправила посланца к Ральфу Монтегю, послу в Париже, и просила дать ей знать, что делать.
Она ждала вестей с крайним нетерпением. Всякий раз, когда к ней в гостиницу являлся какой-нибудь посыльный, она вскакивала с испариной на лбу от страха. В течение тех двух беспокойных недель в Дьеппе перед ней постоянно маячила угроза полного краха; она воображала, как ее, жалкую неудачницу, отсылают обратно в дом родителей в Финистере, понимая, что, если она не приедет в Англию, при французском королевском дворе для нее места не найдется.
Она всматривалась в бушующее, неспокойное море, ожидая, не появится ли вдали яхта, которая прибудет, чтобы увезти ее. Может быть, непогода помешала Бекингему приехать за ней?.. Она цеплялась за любое объяснение.
Как-то в один из таких дней вошла одна из ее служанок и сказала, что прибывший из Кале путешественник, услышав, что она ждет приезда герцога Бекингемского, пожелал сообщить ей кое-какие новости, если ей угодно будет его выслушать. Человека этого пригласили к ней.
— Мадемуазель де Керуаль, — начал он, — я слышал, что вы ждете приезда английского герцога. Он отплыл из Кале больше недели тому назад.
— Отплыл из Кале! Куда?
— В Англию.
— Но это невозможно.
— Тем не менее это так, мадемуазель.
— А он ничего не говорил о Дьеппе?
— Он сказал, что отплывает в Англию. Он загрузил яхту полученными подарками и купленным им товаром. Он сказал, что надеется быстро добраться до Англии, так как ветер был попутный.
Луиза отпустила сообщившего ей новости. Она не могла больше ничего слышать. Она закрылась у себя в спальне, легла в постель и задернула полог.
Она поняла, что брошена. Теперь она была уверена, что английский король передумал, что он просил прислать ее к его двору не подумав, а осознав, что она может быть шпионкой, приказал Бекингему вернуться в Англию без нее.
С ее дивной мечтой, которая должна была избавить ее от жалкого будущего, было кончено. Да и как могло быть иначе? Это было бы немыслимо изумительно, слишком легко. Это было бы похоже на исполнившиеся мечтания: отправиться ко двору в надежде, что Людовик XIV изберет ее себе в любовницы, и оказаться в той же роли при дворе короля Англии!
Как долго пробудет она здесь — в этом заброшенном, небольшом портовом городке? Лишь до тех пор, пока родители не пришлют за ней или сами не приедут забрать ее домой…** Сказали, что кто-то хочет ее видеть.
Она позволила своей служанке причесать себя, убрав волосы с разгоряченного лица. Она не поинтересовалась, кто ее спрашивает. Ее это не интересовало. Она догадывалась, что это был ее отец или кто-то посланный им, чтобы отвезти ее домой, так как, конечно, им уже стало известно, что герцог Бекингемский уехал без нее.
Ее ждал Ральф Монтегю, посол Карла, которого она часто видела в Париже.
Он подошел к ней, взял ее руку и очень церемонно ее поцеловал.
— Я очень торопился, получив ваше послание, — сказал он.
— Вы очень добры милорд.
— Нет, — ответил он, — это мой долг. Мой государь никогда не простил бы мне, если бы я не приехал сам, чтобы предложить вам помощь.
56 
