Особенно,... 
152 
Стоя на палубе у поручня, она смотрела на нас, оставшихся на берегу, пока корабль совсем не скрылся из виду. А мы вернулись в госпиталь. Все молчали, тронутые этой сценой.
Я написала Лили письмо, которое Этель обещала доставить в Лондон. Мне хотелось, чтобы она узнала, что Вильям почти поправился и находится под моим присмотром. Хотя, конечно, я понимала, что больше всего ее обрадовал бы приезд самого Вильяма.
Госпиталь очень изменился. Каждый день несколько человек уезжали домой. Оставались только тяжело раненные. К сожалению, некоторые из них наверняка умрут, но мы надеялись, что через несколько месяцев остальные поправятся и тоже уедут на родину.
С одной из групп наших бывших пациентов должен быть отправиться и Чарлз.
Он сам сообщил мне о полученном приказе.
– Я надеюсь, Анна, – добавил он при этом, – что вы поедете вместе со мной.
– Конечно, я тоже скоро двинусь в путь. Но сейчас на моем попечении Вильям Клифт, и хотя он быстро оправляется от ранения, он все еще очень слаб, чтобы пускаться в такое долгое путешествие. Значит, я нужна здесь.
– Да, я знаю – у вас на первом месте долг.
Не уверена, что он прав, подумала я. Дело в том, что мне не хотелось ехать. Мне хотелось быть рядом с доктором Адером, хотя я и не понимала, чего же в конце концов хочу добиться.
Чарлз нежно поцеловал меня.
– Как только вы вернетесь в Англию, я непременно навещу вас, – сказал он. – Надеюсь, до тех пор вы, наконец, сделаете свой выбор.
– Хорошо, Чарлз, – отозвалась я, – мне кажется, так будет лучше всего.
– Дома, когда мы вернемся к нормальной жизни, все будет по-другому.
– Да, конечно, – согласилась я. – И это будет очень скоро.
Затем мы начали обсуждать, как станем жить в деревне. Он осмотрится на месте, тщательно отберет себе пациентов, но окончательно ничего не будет предпринимать, пока не посоветуется со мной. Было видно, что из Чарлза выйдет очень внимательный и заботливый муж. Как мне повезло, что такой человек меня любит, подумала я.
Только тогда, когда корабль, уходящий в Англию, скрылся за горизонтом, я поняла, как мне будет не хватать Чарльза. Все же очень утешительно думать, что тебя любят, даже если ты не уверена, что сможешь ответить на эту любовь…
Работы у нас стадо гораздо меньше, и довольно часто выпадали несколько часов свободного времени. Обычно в таких случаях группа из нескольких сестер милосердия и сиделок нанимали лодку и отправлялись в Константинополь. Город очень изменился. Теперь ему не угрожала опасность со стороны врагов. Лавки с восточными товарами стали поразительно красочны, на улицах, казалось, постоянно играла музыка. Вновь открылось множество ресторанов, где можно было отведать изысканные местные блюда или просто приятно провести время, потягивая вино или густой, крепкий турецкий кофе.
Нас легко узнавали по характерной форме и повсюду относились с большим уважением. Мы снискали себе добрую славу неустанной добросовестной работой, и, хотя вначале многие смотрели на нас скептически, теперь, по прошествии какого-то времени, ситуация изменилась.
Генриетта была в еще более приподнятом настроении, чем раньше. Ее веселье иногда переходило в истеричность.
Однажды она сказала мне:
– Не представляю, как я буду жить в Англии после всего случившегося здесь. Как бы мне хотелось отправиться в путешествие дальше на Восток! Там столько интересного…
Филипп Лабланш все еще оставался в Константинополе. Раз или два он приглашал нас в поездки по городу. Вообще молодой француз часто заходил в госпиталь – как я считала, потому, что ему нравилась Генриетта. Она отчаянно флиртовала с ним, а он, похоже, находил ее поведение очаровательным. Вообще моя подруга всегда пользовалась успехом у мужчин, и ей это очень нравилось.
Она постоянно задавала Филиппу вопросы об обычаях разных народов, и когда он начинал рассказывать о своих путешествиях, Генриетта буквально обращалась в слух. Мне кажется, в такие минуты она воображала себя скачущей на коне по пустыне, а затем разбивающей лагерь где-нибудь в оазисе – все очень романтично. Я догадывалась, что доктор Адер почти никогда не покидал ее мыслей.
Однажды она вернулась из Константинополя и показала мне купленный там костюм. Это был причудливый шелковый наряд в восточном стиле. Складки невесомой материи струились, образуя пышные, широкие шаровары, схваченные у щиколоток.
– Ради всего святого, Генриетта, зачем вы это купили? – воскликнула я, увидев костюм.
152 
