100 
За столом послышался взрыв смеха. Король произнес остроту. Должно быть, это король, ведь только его шутки вызывают такой отчаянный смех.
Катарина изобразила на лице улыбку, но сама не думала ни о короле, ни о Элизабет Блаунт.
В утробе у нее вдруг шевельнулся ребенок.
— Пресвятая Матерь, дай мне здорового ребенка... здорового ребенка мужского пола.
* * *
В танце Генрих коснулся руки Элизабет. Она подняла на него глаза и улыбнулась.
Он нежно пожал ей руку. Он тоже заметил в ней перемену сегодня вечером.
— Ты сегодня красива как никогда,— прошептал Генрих.
— Ваше Величество...— Голос у нее задрожал.
— Говори же, Бесси.
— Я должна вам что-то сообщить.
— Что же?
— Я... хочу сказать вам, как только мы будем одни.
— Ты испугана, Бесси. В чем дело?
— Ваше Величество, прошу вас... Когда мы будем одни.
Генрих сощурил глаза, но она уже унеслась от него в танце.
* * *
Она ждала его в приемной, куда он велел ей уйти.
— Незаметно выйди,— сказал ей Генрих, когда их руки вновь соприкоснулись в танце.— Я приду. Никто нас не заметит.
Раньше его уверенность в том, что его не заметят, раз он хочет остаться незамеченным, вызвала бы у нее улыбку. Как будто все в зале не следили за каждым движением короля! Но сегодня вечером она была слишком занята своими мыслями и страхами.
Генрих прикрыл дверь и стоял, глядя на нее.
— Ну, Бесси?
— Ваше Величество... я... мы... я беременна.
Генрих не сводил с нее пристального взгляда. Потом начал смеяться.
— Ей-богу, Бесси, — воскликнул он,— я уже начал думать, что ты бесплодна. Если припомнить все ночи, что мы провели вместе... и никаких признаков беременности. Предположил, что с тобой что-то не так... или...
Он нахмурился как бы в знак предостережения самому себе. Потом подошел к ней с нежной улыбкой на губах.
— Так я не вызвала неудовольствия Вашего Величества?..
Бесси думала: это конец. Ему не нужна будет беременная женщина. Появится кто-то еще. Все не останется по-прежнему.
— Неудовольствия! — Он обхватил ее лицо ладонями и нежно сжал ей щеки.— Да нет ничего более приятного.
Генрих схватил ее и так сжал в своих объятиях, что она закричала бы от боли, если бы посмела. Потом поднял ее вверх на вытянутых руках, не отрывая от нее глаз.
Неудовольствия! — думал он. Он сказал, что для него нет ничего более приятного, но это было не так. Если бы Бесси подарила ему сына, он был бы в восторге, однако, его самым заветным желанием было иметь законнорожденного сына.
Теперь, когда Бесси зачала их ребенка, он мог внимательнее проанализировать опасения, которые приходили к нему в голову уже не раз.
Раз им не удается произвести на свет детей, будет естественным предположить, что у родителей что-то неладно, быть может, у обоих сразу. Катарина не бесплодна. Она в состоянии забеременеть, ей только не удается родить здорового ребенка мужского пола. Среди рожденных ею младенцев были и мальчики, но мертворожденные или, как в первом случае, прожившие всего несколько дней.
Если Бесси Блаунт родит здорового ребенка, разве это не докажет, что виноват не он?
Правда, есть Мария — но это только одна оставшаяся в живых девочка после всех этих беременностей! Как будто Господь имеет что-то против него, как будто говорит — у тебя не будет сына-наследника.
Генриха переполняла радость. Он начал танцевать по маленькой комнате, не выпуская Бесси из своих рук.
Потом вдруг посерьезнел.
— Мы должны поберечь тебя, моя Бесси, — сказал он, осторожно опуская ее на пол. — Мы должны лелеять твое маленькое тельце, ведь там королевское дитя.
Они вернулись в бальную залу, где за ними украдкой наблюдали.
Король не разлюбил Бесси Блаунт, шептали все друг другу. Смотрите, он влюблен в нее не меньше, чем когда увидел в первый раз.
* * *
Катарина находилась в покоях дочери. Марию посадили за стол, подложив под нее подушки, чтобы она могла дотянуться до спинета, положенного на стол. Пухлые маленькие пальчики летали по клавишам с удивительной для такого юного возраста быстротой. Катарина наблюдала за ней. Ей еще нет и трех лет; во всем королевстве, наверно, нет другого такого ребенка.
— Моя дорогая доченька,— пробормотала она. Взглянув в окно, она увидела, как ноябрьский туман серыми тенями клубится вокруг деревьев — тенями нерожденных детей, подумала Катарина и содрогнулась.
100 
