ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  92  

Маруся Волкова. Конец 1910-х гг.

Капитолина Волкова. 1920-е гг.

Вообще-то умыкать черноброво-черноглазую, на его богемный вкус, немного простоватую и слишком уж серьезную Марусю Анреп не собирался. Спешил домой, в Англию, к жене и детям. Но лондонская машинистка Б.В. уж очень просила помочь ее родственнице, барышне из приличной семьи…

Плаванье из-за войны затянулась, чернобровка без памяти влюбилась в своего спасителя, и спасителю (чтобы Маруся не отравилась) пришлось оставить ее при себе – на всю оставшуюся жизнь.

Конечно, если бы Анна Андреевна хотела узнать истину, она бы ее узнала, но она и не пыталась: комфортнее было думать, что Гаршин тронулся умом:

* * *

  • А человек, который для меня
  • Теперь никто, а был моей заботой
  • И утешеньем самых горьких лет,
  • Уже бредет как призрак по окраинам,
  • По закоулкам и задворкам жизни,
  • Тяжелый, одурманенный безумьем,
  • С оскалом волчьим…
  • Боже, Боже, Боже!
  • Как пред тобой я тяжко согрешила!
  • Оставь мне жалость хоть…

13 января 1945

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Анна Ахматова на писательском собрании. Ленинград. Начало 1946 г.

  • Еще на всем печать лежала
  • Великих бед, недавних гроз,
  • И я свой город увидала
  • Сквозь радугу последних слез.

Как бы Анна Андреевна пережила такое унижение, как разрыв с Гаршиным? Ведь все-все знакомые были оповещены о предстоящей перемене в ее судьбе! На ее счастье, из эвакуации вернулся овдовевший Пунин с дочерью и внучкой, и между ними на первых порах возникло что-то похожее на «призрак прежних дней»:

  • И, как всегда бывает в дни разрыва,
  • К нам постучался призрак первых дней,
  • И ворвалась серебряная ива
  • Седым великолепием ветвей.
  • Нам, исступленным, горьким и надменным,
  • Не смеющим глаза поднять с земли,
  • Запела птица голосом блаженным
  • О том, как мы друг друга берегли.

25 сентября 1944

Лад, как и следовало ожидать, продержался недолго: битые черепки склеить можно, а звону не будет. Пунин опять женился, вышла во второй раз замуж и Ирина Николаевна. Жизнь Анны Андреевны снова замерла и превратилась в мучительное ожидание возвращения сына с войны. Вообще-то она знала: Гумилевых вражьи пули не берут, иные смерти на роду им написаны, но кто-то при ней ляпнул, что Лев Николаевич воюет в составе смертников, то есть «штрафных». Вопреки суеверному опасению матери, сын вернулся. Живой и невредимый. И даже восстановился на истфаке. Жили они теперь вместе, вдвоем, и даже кое-как сводили концы с концами.

ПОСЛЕДНЕЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

  • У меня одна дорога:
  • От окна и до порога.

Лагерная песня

  • День шел за днем – и то и сё
  • Как будто бы происходило
  • Обыкновенно – но чрез всё
  • Уж одиночество сквозило.
  • Припахивало табаком,
  • Мышами, сундуком открытым
  • И обступало ядовитым
  • Туманцем…

25 июля 1944, Ленинград

* * *

  • Наше священное ремесло
  • Существует тысячи лет…
  • С ним и без света миру светло.
  • Но еще ни один не сказал поэт,
  • Что мудрости нет, и старости нет,
  • А может, и смерти нет.

25 июня 1944, Ленинград

* * *

  • На стеклах нарастает лед.
  • Часы твердят: «Не трусь!»
  • Услышать, что ко мне идет,
  • И мертвой я боюсь.
  • Как идола, молю я дверь:
  • «Не пропускай беду!»
  • Кто воет за стеной, как зверь,
  • Что прячется в саду?

1945, Фонтанный Дом

УЧИТЕЛЬ

Памяти Иннокентия Анненского

  • А тот, кого учителем считаю,
  • Как тень прошел и тени не оставил,
  • Весь яд впитал, всю эту одурь выпил,
  • И славы ждал, и славы не дождался,
  • Кто был предвестьем, предзнаменованьем,
  • Всех пожалел, во всех вдохнул томленье —
  • И задохнулся…

1945

* * *

  • Последний ключ – холодный ключ забвенья.
  • Он слаще всех жар сердца утолит.

А. С. Пушкин

  • Есть три эпохи у воспоминаний.
  • И первая – как бы вчерашний день.
  • Душа под сводом их благословенным,
  • И тело в их блаженствует тени.
  • Еще не замер смех, струятся слезы,
  • Пятно чернил не стерто со стола —
  • И, как печать на сердце, поцелуй,
  • Единственный, прощальный, незабвенный…
  • Но это продолжается недолго…
  • Уже не свод над головой, а где-то
  • В глухом предместье дом уединенный,
  • Где холодно зимой, а летом жарко,
  • Где есть паук и пыль на всем лежит,
  • Где истлевают пламенные письма,
  • Исподтишка меняются портреты,
  • Куда как на могилу ходят люди,
  • А возвратившись, моют руки мылом,
  • И стряхивают беглую слезинку
  • С усталых век – и тяжело вздыхают…
  • Но тикают часы, весна сменяет
  • Одна другую, розовеет небо,
  • Меняются названья городов,
  • И нет уже свидетелей событий,
  • И не с кем плакать, не с кем вспоминать.
  • И медленно от нас уходят тени,
  • Которых мы уже не призываем,
  • Возврат которых был бы страшен нам.
  • И, раз проснувшись, видим, что забыли
  • Мы даже путь в тот дом уединенный,
  • И, задыхаясь от стыда и гнева,
  • Бежим туда, но (как во сне бывает)
  • Там все другое: люди, вещи, стены,
  • И нас никто не знает – мы чужие.
  • Мы не туда попали… Боже мой!
  • И вот когда горчайшее приходит:
  • Мы сознаем, что не могли б вместить
  • То прошлое в границы нашей жизни,
  • И нам оно почти что так же чуждо,
  • Как нашему соседу по квартире,
  • Что тех, кто умер, мы бы не узнали,
  • А те, с кем нам разлуку Бог послал,
  • Прекрасно обошлись без нас – и даже
  • Всё к лучшему…

5 февраля 1945, Фонтанный Дом

  92