Чеховой М. П., 15 декабря 1898 ^*

2525. М. П. ЧЕХОВОЙ

15 декабря 1898 г. Ялта.

Пишу это в театре ^* , сидя на галерке, в шубе. Пошлый оркестрик и галерка напоминают мне детство ^* .

Если Ваня приедет, то пусть привезет мой парижский дорожный плед (тигровый), если он не нужен дома. Для дальних поездок, например в Кучукой, он пригодится очень.

Е. И. Смагина привезла мне меду. Больше никаких новостей. Поклон мамаше и всем.

Твой Antoine.

15/XII.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Угол Мл. Дмитровки и Успенского переулка, д. Владимирова, кв. 10.

Линтваревой Н. М., 17 декабря 1898 ^*

2526. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ

17 декабря 1898 г. Ялта.

Многоуважаемая Наталия Михайловна, мед я получил и уже написал Елене Ивановне ^* . Был вчера Окунев, говорил, что Ваш участок ^* (средний) отдан в аренду на один год с тем, чтобы арендатор выкопал колодезь; участок продается за 2300 р., Окунев обещал договориться за 2000 и тогда опять придет ко мне. Итак, держите наготове деньги. Я еще купил себе одно имение, на этот раз без помощи Вашего приятеля Окунева; три десятины, дом, флигель, сад, вода, чудесный вид. Цена 2 тыс. Вам могу переуступить за 6 тыс. На Аутке идет постройка, общество дало мне воду.

Витте всё еще в Ялте, вспоминает Вас. Фома Петрович ^* кушает и разговаривает, Окунев бегает по Ялте и ищет Вас. Длинная девица не приходит, и я ее не вижу. Погода чудесная. Были морозы небольшие, теперь же опять тепло, даже жарко. Когда Вы приедете? Когда ждать Вас? Что сказать Окуневу?

Поклон и привет Александре Васильевне ^* и всем Вашим. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Ялта, д. Иловайской, 17 дек.

Сергеенко П. А., 17 декабря 1898 ^*

2527. П. А. СЕРГЕЕНКО

17 декабря 1898 г. Ялта.

17 дек.

Милый Петр Алексеевич, едва я написал тебе ^* , как пришло твое письмо. Ты пишешь: «Вследствие каких-то причин наши личные отношения принимают иногда какой-то колючий и нехороший характер». Говорю тебе искренно, прямо от души — я не замечал ничего подобного. Отношусь я к тебе так же сердечно, так же по-дружески и по-товарищески, как относился всегда и, должно быть, буду относиться. В наших отношениях я не замечал ничего дурного ^* ; я ломаю голову, стараюсь припомнить что-нибудь и пока могу обвинить себя только в одном: в последние годы мы встречались только по вечерам, к вечеру же я всегда бываю болезненно утомлен и потому неразговорчив и не расположен ни к чему серьезному — и, быть может, я казался тебе не таким, как нужно. Если это моя вина, то вина небольшая, ты поймешь ^* и легко извинишь. Мне кажется, что виноваты ни ты и ни я, а твоя хохлацкая мнительность.

Твои книжки ^* всем нравятся, и я очень рад. Ты спрашиваешь про библиотеку ^* . Я говорил тебе о Таганрогской городской библиотеке.

В Ялте я пробуду все зимние месяцы, если, конечно, не выгонит отсюда скука.

Нового ничего нет, всё обстоит благополучно. Жму крепко руку и еще раз благодарю за книги. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

Ялта.

Чеховой М. П., 17 декабря 1898 ^*

2528. М. П. ЧЕХОВОЙ

17 декабря 1898 г. Ялта.

17 дек.

Если, как ты пишешь в своем последнем письме, нужно продать Мелихово, то вовсе не потому, что я в Крыму наделал долгов. Денежные дела мои не блестящи, правда, но извернуться можно. Когда я затеял покупку участка на Аутке, то выписал аванс в 5 тыс. в счет книг. Одну тысячу отдал в уплату за землю (которая стоит 4 тыс.), тысячу в счет работы, две тысячи за Кучукой, 500 пошли на купчие, на аванс архитектору и проч. и проч. Но я уже заработал около 2 тыс. и рассчитываю до апреля заработать еще 2–3 тыс., не считая театральных доходов. Вся постройка на Аутке будет стоить тысяч десять, банк даст семь. В нужде можно будет заложить Кучукой. Недели две назад Левитан предложил мне свои услуги ^* — поговорить с С. Т. Морозовым, чтобы тот выслал мне взаймы денег. Меня соблазнило это предложение, я написал Левитану ^* , что буду рад взять тысячи две с рассрочкой платежа; сегодня же Левитан пишет мне ^* , что я сам должен обратиться к Морозову… Вообще вышла неловкая штука. Ничего не говори Левитану. Денег ни от него, ни от Морозова конечно я уже не возьму и надеюсь, что он больше уже не будет делать мне дружеских предложений. Извернусь сам и думаю, что уплачу все долги, кроме банковского, до наступления двадцатого столетия.

  143