215 
В ответном письме на него от 22 января 1898 г. Жбанков писал: «Я думаю „произвести голосование“, т. е. обратиться к известным в настоящее время русским людям с просьбой высказать их мнение о порке, и свод этих мнений напечатать. Итак, не найдете ли возможным изобразить и прислать мне в удобопечатаемой форме Ваше мнение о телесных наказаниях, за что буду очень благодарен». Далее в письме Жбанков просил выслать ему книгу «Остров Сахалин»: «Ваши данные желательно и необходимо включить в издание материалов…» (ГБЛ; Из архива Чехова, стр. 221–222).
Чехов в феврале или начале марта 1898 г. послал Жбанкову «Остров Сахалин», а также письмо, в котором, видимо, просил уточнить поставленный вопрос о телесных наказаниях (см. «Несохранившиеся и ненайденные письма», № 936 * ). В ответ на это письмо Чехова Жбанков писал 19 марта 1898 г.: «Что касается рассылки особых вопросных пунктов (литераторам и другим специалистам) <…> мне именно хочется получить от каждого краткое мнение, непосредственно составленное с точки зрения данного лица и без влияния или наведения какими-либо вопросами. Может случиться, что один напишет 5 слов, а другой 5 страниц, это будет зависеть от того, кого, как и с какой стороны занимает тел<есное> наказание. Буду считать за Вами Ваше мнение, а также — фотографическую карточку, которой Вы мне доставите большое удовольствие» (там же, стр. 222–223).
Далее переписка между Чеховым и Жбанковым прервалась до осени 1899 г. Судя по письму Жбанкова от 25 ноября 1899 г. (там же, стр. 224), Чехов просил вернуть ему письмо, посланное из Ниццы в январе 1898 г. (см. о нем выше), с тем чтобы послать более подробное высказывание о телесных наказаниях. Эти дополнительные высказывания Чехова также неизвестны.
2208. Л. С. МИЗИНОВОЙ
27 декабря 1897 г. (8 января 1898 г.)
Печатается по тексту: ПССП, т. XVII, стр. 202–203, где опубликовано полностью, по копии. Впервые опубликовано: с пропусками, по автографу — Письма, т. V, стр. 140–142. Нынешнее местонахождение автографа неизвестно; копия — ГБЛ.
Год устанавливается по содержанию (упоминание о предполагаемой поездке в Алжир).
Ответ на письмо Л. С. Мизиновой от 18 декабря 1897 г.; Мизинова ответила 13 января 1898 г. (ГБЛ).
…Вашу идею открыть мастерскую… — Об этом Мизинова писала: «Дело мое с банком всё не двигается, а кушать и существовать надо, поэтому, когда банк выдаст деньги, мне за выплатой долгов ничего почти не останется. Я решила все-таки не бросать пения, а для того, чтобы найти возможность заниматься им, хочу по получении денег из банка открыть небольшую мастерскую, которая даст мне возможность просуществовать, пока не кончу учиться. А учиться буду у Павловской, которая превосходная оказалась учительница и была чудная артистка! Заикнулась об этом Маше, но она начала говорить всевозможные слова насчет интеллигентного труда и т. д. Вот я целый год жду его, хочу что-либо делать, хоть уроки опять давать, но ничего найти не могу, а обращалась всюду. А хочется такого дела, которое бы не давало мне минуты покоя, не позволяло бы ни о чем думать! Интересно, что скажете на это Вы? Право, всякий труд честен, если выражаться высоким слогом, а мне так надоело и опостылело ничегонеделание, что больше не могу. Напишите на это три строчки. Денег у меня останется слишком мало, чтобы на них кончить учиться, тем более, что все время не занимаюсь, потому что все время сижу без гроша». См. также примечания к письму 2205 * .
В ответном письме Мизинова писала: «…Очень рада, что мои планы Вы одобряете и этим поддерживаете меня в моем намерении, которые многие, а больше всех Ваша сестра, считают чуть ли не погибелью моей. От одного решения приняться за это дело я уже почувствовала себя хорошо, похудела, похорошела (извините!) и сделалась, говорят, похожей на прежнюю Лику, ту, которая столько лет безнадежно любила Вас! Я даже начинаю бояться, как бы с прежней наружностью не вернулась и прежняя глупость эта! Впрочем, простите, с Вами ведь нельзя так разговаривать, а то Вы сейчас испугаетесь, перестанете писать, чтобы поставить дерзкую на должное место! Была я в Петербурге на три дня по банковскому делу. В первый раз в жизни Петер<бург> мне понравился, ибо я могла бывать и смотреть то, что хотела. Из Ваших лучших друзей, извините, никого не видела, хоть и знаю, что этим могу заслужить Ваше порицание. Одни родственники, у которых есть фотография (Westly на Невском) сняли меня в сорока видах <…> Когда получу карточки, пришлю Вам, и за это, надеюсь, Вы пришлете свою, там, где Вы толстый <видимо, намек на сообщение Чехова, сделанное им М. П. Чеховой в письме 2212> <…> Ни на каких юбилеях я не бываю и из великих людей никого не вижу, решила иметь дело только с обыкновенными, а не исключительными людьми. Они много лучше, добрее и не воображают о себе больше, чем есть».
215 
