56 
– Не было необходимости входить: вы с порога почувствовали запах духов, которыми щедро душилась Карима. Они называются «Volupte». Сильный, навязчивый запах – им наверняка пропиталась одежда вашего мужа, и потому он вам был уже знаком. Он еще стоял в кабинете вечером, когда туда зашел я, хотя, вероятно, уже не такой насыщенный.
Вдова Лапекора хранила молчание, она обдумывала сказанное комиссаром.
– Можно задать вопрос? – спросила она наконец.
– Какой будет угодно синьоре.
– Почему, по-вашему, я не зашла в кабинет и не зарезала сначала эту женщину?
– Потому что голова у вас работает точно, как швейцарские часы, и быстро, как компьютер. Карима, увидев открывающуюся дверь, была уже готова броситься на вас. Ваш муж прибежал бы на крик, и вместе они легко бы вас обезоружили. Притворившись, что ничего не заметили, вы хотели потом застать их врасплох.
– А как, по вашему разумению, получилось, что убит был только мой муж?
– Когда вы вернулись, Каримы уже не было.
– Простите меня, комиссар, но вас не было там, кто же вам рассказал всю эту историю?
– Отпечатки ваших пальцев на ноже и на чашке.
– Не на ноже! – выпалила синьора.
– Почему же не на ноже?
Женщина закусила губу.
– Чашка моя, но нож – нет.
– Нож тоже ваш, на нем четкие отпечатки ваших пальцев.
Фацио не отрывал глаз от своего начальника, он знал, что на ноже не было никаких отпечатков, и это было самое уязвимое место в их блефе.
– Вы уверены, что на ноже нет отпечатков, потому что, когда вы всадили его в спину мужа, на вас были перчатки. Вы предусмотрительно надели их, собираясь уезжать. Но, видите ли, синьора, этот отпечаток был сделан не в то утро, а днем раньше, когда, разделав рыбу, вы вымыли нож и убрали в ящик. Он остался не на рукоятке, а на лезвии, у самой рукоятки. А теперь ступайте с Фацио, мы снимем у вас отпечатки и сравним.
– Он был лжецом, – сказала синьора Лапекора, – и заслужил такую смерть. Он притащил в дом эту потаскуху, чтобы весь день провести с ней в постели, пока меня не было.
– Вы хотите сказать, что сделали это из ревности?
– А почему нет?
– Разве вы уже не получили к тому моменту три анонимных письма? Вы могли застать их в конторе на спуске Гранет.
– Я такими вещами не занимаюсь. Мне кровь ударила в голову, когда я поняла, что он привел свою девку в мой дом.
– Мне кажется, синьора, кровь ударила вам в голову за несколько дней до этого.
– Когда же?
– Когда вы обнаружили, что ваш муж снял значительную сумму со своего счета в банке.
Еще один выстрел наудачу. И опять точно в цель.
– Двести миллионов! – воскликнула разгневанная вдова. – Двести миллионов этой потаскухе!
Вот откуда часть денег на книжке на предъявителя.
– Если бы я его не остановила, у него хватило бы ума промотать контору, квартиру и счет в банке!
– Внесем это в протокол? Только еще один вопрос: что сказал вам муж, когда вы вернулись?
– Он сказал: «Остынь, мне надо идти в контору». Может, повздорил со своей девкой, она ушла, а он бросился за ней.
– Господин начальник полиции? Это Монтальбано. Я хотел сообщить вам, что синьора Лапекора только что призналась в убийстве мужа.
– Поздравляю вас. Почему она это сделала?
– Ссылается на ревность. Я должен попросить вас об одолжении. Можно мне провести небольшую пресс-конференцию?
Ответа не последовало.
– Господин начальник? Я говорю, можно ли мне провести…
– Я прекрасно расслышал, Монтальбано. Но от удивления не мог слова вымолвить. Вы хотите провести пресс-конференцию? Я не верю своим ушам!
– И все-таки.
– Хорошо, проводите. Только потом объясните мне, что все это значит.
– Вы утверждаете, что синьоре Лапекоре было давно известно о связи мужа с Каримой? – Вопрос задал корреспондент «Телевигаты», шурин Галлуццо.
– Да, благодаря трем анонимным письмам, которые муж сам ей послал.
Не слишком внятное объяснение.
– По-вашему, синьор Лапекора сам на себя донес? – удивился корреспондент.
– Да, потому что Карима начала шантажировать его. Он надеялся, что жена что-нибудь предпримет и это поможет ему выпутаться из создавшегося положения. Но она ничего не сделала. Так же как и сын.
– Извините, а почему он не обратился в полицию?
– Боялся, что разразится грандиозный скандал. Он надеялся, что с помощью жены эта история не выйдет за пределы семейного круга.
56 
