Особенно,... 
150 
И Жак Обри, успевший добраться до Шатле, изо всех сил постучал в ворота. Окошечко тотчас же приоткрылось, и грубый голос тюремного сторожа спросил, что ему надобно.
— Камеру в вашей тюрьме, вот что, — мрачно ответил Жак.
— Камеру? — изумился тюремщик.
— Да, самую тесную и темную; да и та, пожалуй, будет слишком хороша для меня.
— Но почему?
— Потому что я страшный преступник.
— Какое же преступление вы совершили?
«В самом деле, что же я такое совершил?» — подумал Жак; он совсем и забыл выдумать какое-нибудь приличествующее случаю преступление. Хоть бедняга Жак и назвал себя «малым не промах», он отнюдь не блистал быстротой соображения; вот почему он не нашел ничего лучшего, как повторить вопрос тюремщика:
— Какое преступление?
— Да, какое?
— Угадайте, — сказал Жак, а про себя добавил: «Этот молодчик должен получше меня разбираться в преступлениях; пусть он перечислит их, а я что-нибудь да выберу».
— Убийство?
— Ну что вы! — возмутился Жак при одной мысли о том, что его могут причислить к убийцам. — За кого только вы меня принимаете, дружище?!
— Так, может быть, вы украли? — продолжал тюремщик.
— Украл? Как бы не так!
— Ну так что же вы сделали, в конце концов? — нетерпеливо крикнул тюремщик. — Мало объявить себя преступником, надо сказать, какое ты совершил преступление.
— Но если я сам заявляю, что перед вами стоит негодяй, мерзавец, которого надо колесовать, вздернуть на виселицу!
— Преступление! Говорите, какое вы совершили преступление, — бесстрастно твердил тюремщик.
— Какое, хотите вы знать? Хорошо. Я предал друга.
— Ну, какое же это преступление? Прощайте, — ответил тюремщик и запер окошечко.
— Не преступление? Друга-то обмануть — не преступление? Но что же это, по-вашему?
И, схватив дверной молоток, Жак Обри принялся стучать еще сильнее.
— Что там случилось? — послышался голос другого человека, только что подошедшего к воротам.
— Да сумасшедший какой-то, во что бы то ни стало хочет попасть в Шатле, — ответил сторож.
— Ну, если это сумасшедший, его надо отправить в больницу, а не в тюрьму.
— В больницу! — заорал Жак, удирая во все лопатки. — Нет, черт возьми! Я хочу именно в Шатле; больница мне совсем ни к чему. Пускай туда отправляют нищих и убогих. Ну скажите, слыханное ли дело, чтобы в больницу клали человека, у которого в кармане позвякивают тридцать парижских су? В больницу! Видали вы таких умников, как этот тюремщик, уверяющий, будто обмануть друга не преступление! Значит, попасть в тюрьму удостаивается лишь тот, кто убил или ограбил. Ого! Но если этого и не случилось, то вполне могло случиться… Ура, нашел! Вот мое преступление — я обманул Жервезу!
И Жак Обри опрометью бросился к дому своей возлюбленной, молоденькой вышивальщицы, единым духом взбежал по лестнице, а в ней было не менее шестидесяти ступеней, и с разбегу влетел в комнату, где миловидная девушка в простеньком домашнем платье гладила кофточку.
— Ах, сударь, — кокетливо вскрикнула она, — как вы напугали меня!
— Жервеза, дорогая, — воскликнул Жак, пытаясь заключить ее в объятия, — ты должна меня спасти!
— Погодите, погодите минутку, — заслоняясь наподобие щита утюгом, отвечала Жервеза. — Скажите-ка лучше, гуляка вы этакий, где вы пропадали целых три дня?
— Ну, я виноват, виноват, Жервеза! Но если бы ты знала, как я несчастен! И я люблю тебя. Видишь, попав в беду, я поспешил прямо к тебе. Разве это не лучшее доказательство любви? Повторяю, Жервеза. — ты должна меня спасти!
— Так, так, понимаю: вы напились где-нибудь в кабачке и затеяли драку; а теперь вас разыскивают, чтобы упрятать в тюрьму. Вот вы и прибежали к своей покинутой Жервезе, чтобы просить у нее приюта и помощи. Нет, сударь, отправляйтесь в тюрьму и оставьте меня в покое!
— Как раз этого-то я и добиваюсь, милая крошка! Я хочу в тюрьму, а негодяи сторожа меня не впускают.
— Господи помилуй! Жак, да ты что, рехнулся? — тоном самого нежного участия спросила Жервеза.
— Вот-вот, и они тоже говорят, что я рехнулся, и хотели даже упрятать меня в сумасшедший дом; а я во что бы то ни стало должен попасть в Шатле!
— В Шатле? Но зачем, Жак? Шатле — ужасная тюрьма. Говорят, туда гораздо легче попасть, чем выйти оттуда.
— И все-таки это необходимо! — воскликнул Жак. — Понимаешь ли, необходимо! Только таким путем я могу его спасти.
150 
