Особенно,... 
2 
— О'кей, нам не нужен щит, зато нам нужна кинза к обеду, — возразила Мэри. — Вон там, с правой стороны, будет «Оптовая лавка Джо». Будь добр, остановись, пожалуйста.
Это требование показалось Нату еще одним способом испытать его терпение. Разозлившись, он резко рванул руль внедорожника и затормозил на парковке перед «Оптовой лавкой».
— Можешь идти, — процедил он сквозь зубы.
— А ты что же, останешься в машине?
— Да, я останусь в машине, — ответил Нат, сдерживаясь из последних сил.
Но Мэри никуда не пошла. Откинувшись на спинку сиденья, она сложила руки на груди, закинула ногу на ногу и слегка постучала подъемом по нижнему краю приборной панели. При этом над красной замшей ее мягких спортивных туфель блеснул золотой ножной браслет — украшение, свидетельствовавшее о том, что его обладательница не чужда последним веяниям моды.
— Хотела бы я знать, как долго нам с тобой суждено прожить на этой земле вместе? — негромко сказала Мэри, пристально глядя мужу в лицо умными карими глазами.
Нат, не отвечая, вертел в руках брелок для ключей — сувенирную бутылочную открывалку.
— Это серьезный вопрос, Нат. Пожалуйста, ответь мне…
— Это не серьезный вопрос. — Его голос прозвучал сварливо и злобно.
— Нет, серьезный. У нас впереди еще сорок, может быть, пятьдесят лет. И чтобы прожить их, мы должны есть. Питаться.
Нат не ответил. Ему не хотелось затевать новую ссору.
— Но каждый раз, когда я хочу остановиться, чтобы купить что-нибудь из продуктов, мне приходится по полчаса тебя уламывать. Потому что иначе мы оба останемся голодными.
Обеими руками Мэри собрала свои густые темные волосы на затылке, словно собираясь завязать их в «конский хвост», но сразу же выпустила, так что они снова упали ей на лицо.
— Ох уж это мне желание постоянно что-то жевать! — в сердцах выпалил Нат.
Мэри повернулась к нему и слегка приподняла бровь:
— Ты все-таки следи за уровнем глюкокортикоидов в крови. Они до добра не доведут.
— Если у меня в крови переизбыток стрессовых гормонов, то только потому, что мне приходится иметь дело с тобой!
Все-таки пока это была не настоящая ссора, а просто язвительная пикировка, которая, однако, еще могла завершиться и так, и эдак. Порой Нату казалось, что они с Мэри напоминают пару тюленей, которые, улегшись рядом на берегу, лениво взревывают и шлепают друг друга ластами. Не настоящий бой, а спарринг. Именно этим они занимались большую часть времени. Нат и Мэри препирались, спорили, задирали друг друга исключительно из любви к искусству. Но иногда, захваченные процессом, они переставали сдерживаться и наносили один другому действительно болезненные раны.
— Какое ты все же ничтожество!.. — бросила Мэри и, распахнув дверцу, выскочила из машины.
Засунув руки глубоко в карманы свободной полотняной блузки, она быстро и целеустремленно зашагала к дверям «Лавки Джо», а Нат смотрел ей вслед
Именно в эти секунды он с особенной ясностью сознавал, как сильно любит ее. Для этого у Ната было достаточно оснований, но сейчас, в эти самые мгновения, он любил ее за то, что Мэри так ни разу и не сдалась, не отступила перед его напором. Глядя, как она тянет на себя проволочную тележку и исчезает в дверях магазина, Нат спросил себя, как будет выглядеть ее подтянутое, гибкое тело месяцев через шесть. Мэри всегда отличалась спортивным телосложением, поэтому она не должна была погрузнеть и расплыться — за исключением, разумеется, живота. И Нат никак не мог дождаться, когда же ее живот наконец округлится, надуется, как баскетбольный мяч, а внутри забарахтается их ребенок. Он знал, что материнство не особенно привлекает Мэри и что она решила пройти через это ради него. Быть может, именно по этой причине она никак не хотела примириться с его участием в работе «Врачей за Справедливость». Теперь все, что грозило ему хоть малейшей опасностью, пугало Мэри больше обычного. Подумав об этом, Нат с новой силой ощутил, как его с головой захлестывают нежность и любовь. Увы, он не мог рассказать ей всего — во всяком случае, не сейчас, когда он вот-вот мог оказаться в центре шумного скандала.
В конце концов Нат все же вылез из машины и отправился в магазин вслед за Мэри. А она, разумеется, и не думала спешить. Кинза, ради которой они остановились у «Лавки Джо», вскоре оказалась на самом дне тележки, погребенная под упаковками овощей, приправ, замороженного теста и прочей снеди. Возле мясных рядов Мэри, казалось, и вовсе растерялась. Она так долго стояла перед прилавком-рефрижератором, не в силах решить, взять ли ей итальянские сосиски с овощами или мясо на ребрышке, что Нат не выдержал и, схватив по упаковке того и другого, быстро покатил тележку к кассе. Ах, если бы только он дал Мэри подумать еще немножко! Тогда, быть может, роковая пуля досталась бы не ему, а кому-нибудь другому.
2 
