ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  31  

Субкомиссар с внутренним удовлетворением отметил, как Фолькона передернуло, когда он услыхал, что Бофранк именует Акселя «хире». Что ж, Бофранк самым серьезным образом планировал продвинуть Акселя в чинах, пока к этому имеются возможности.

Попрощавшись с грейскомиссаром, Бофранк велел курьеру отыскать хире Лооса (курьер не выказал реакции на обращение «хире») и прибыть ему на квартиру хире субкомиссара, имея при себе некоего Лееба, коего хире Лоос рекомендовал Бофранку в качестве прислуги. Мысль эта посетила Бофранка утром, когда он получил от хозяйки весьма дурно вычищенную обувь. Тому же курьеру он велел передать попутно юному хире Фолькону, что и ему следует явиться на квартиру субкомиссара по известному адресу.

Вернувшись, Бофранк вспомнил о вчерашнем подарке Гаусберты. Охваченный волнением после убийства священника, субкомиссар сунул небольшой сверток в карман камзола, да там и забыл.

Развернув тонкую черную ткань, Бофранк обнаружил внутри изящную, хотя и никчемную с первого взгляда вещицу. То оказалась вырезанная из неизвестного ему темного дерева фигурка кошки, сидевшей, как обычно сидят эти животные – охватив хвостом все четыре лапы и навострив уши.

Бофранк хотел было поставить фигурку на камин, но вспомнил, что Гаусберта велела носить ее с собою – мол, вы сами поймете, когда ее использовать. Что ж, ноша была невелика, и Бофранк вернул загадочный талисман в карман.

Как он и ожидал, первым явился Аксель в сопровождении одноглазого пройдохи, коего он тут же представил как «Лееба Ольца, человека уважаемого и многими талантами снабженного».

На вопрос Бофранка, где же «человек уважаемый и многими талантами снабженный» потерял око, последний отвечал, что утратил его в страшном сражении, когда, будучи вооружен лишь одной шпагою, отражал натиск десяти разбойников. Из услышанного Бофранк сделал вывод, что означенный Лееб Ольц – записной лгун, но тем не менее велел ему приступить к своим обязанностям и для начала велел ему почистить платье, накопившееся в уже неприличном количестве и состоянии; такоже наказал поменьше врать и не воровать. Исходил субкомиссар из того, что Аксель никогда не привел бы к бывшему хозяину никчемного человека, которому не доверял бы.

Юный Фолькон, прибывший чуть позже, воззрился на одноглазого слугу с удивлением, но, будучи человеком воспитанным препохвально, удержал в себе вопросы.

Расположившись, кому где было удобнее, собравшиеся только-только приготовились к разговору, как в коридоре, куда отправился новоиспеченный слуга, прихватив пару верхнего платья и щетку, раздался сдавленный крик.

Все бросились туда – первым Бофранк, за ним Фолькон, далее Аксель. В коридоре они обнаружили Ольца, который нес камзол субкомиссара, да, видать, выронил его и сейчас с ужасом пялился на нечто, лежавшее на полу. С бранью оттолкнув слугу, Бофранк наклонился и увидел, что на куске пергамента лежит окровавленный ком, в котором он без труда признал вырванное человеческое сердце.

Конечно же, хозяйка никого не видела и дверей никому не отпирала. Ольц клялся, что также никого не видел, а кабы увидел, то не упустил бы его. Притом слуга трясся так, что у него постукивали зубы, словно четки в руках у припадочного.

– Велите выбросить? – спросил Аксель, кивая на сердце.

– Как можно? Заверни со всей аккуратностью, узнай, где похоронили фрате Калефа, да прикопай в могилу. Что вы думаете, хире Фолькон? Зачем этот знак? – обратился Бофранк теперь уже к юноше, когда Аксель ушел, унося жуткий груз. Юный Фолькон, бледный, но с виду спокойный, сидел в кресле, вертя в пальцах эфес шпаги.

– Что сие был знак, это несомненно. Я думаю, злоумышленник показывает, что всегда может быть рядом с вами, коли того пожелает.

– И еще одно – если он ходит по улицам днем с тем же спокойствием, что и ночью, стало быть, ему не нужно особой маскировки и с виду он совершенно как человек – хотя это лишь подтверждает и без того ведомое мне раньше.

– Я согласен с вами, хире субкомиссар. Не поставить ли охрану у вас на квартире?

– К чему? Если бы он хотел убить меня, давно бы это сделал… Мне кажется, что он ищет встречи. Вот что, хире Фолькон: этой ночью я поеду в Баранью Бочку. Если прошлая наша поездка была скорее комедией, достойной ярмарочных подмостков, то теперь я поеду один, и не прекословьте мне. Если я увижу вас крадущимся за мною в отдалении, я велю арестовать вас и доложу вашему досточтимому отцу о полной вашей негодности к сыскной службе!

  31