очень нудно 
102 
Эмма смотрела на Мэйсон так, словно впервые видела. Наконец она с удивлением сказала:
– Вы действительно любите Ричарда?
– Конечно, люблю.
– Все эти годы я думала лишь о себе, о том, чего хотела я. Мне и в голову не приходило задуматься о том, что я могу сделать для него.
– Вы можете кое-что сделать для него сейчас.
Эмма с задумчивым видом прошлась по комнате.
– Мне всегда казалось, что я люблю Ричарда так, как никто его никогда не сможет полюбить, ни одна женщина на свете. Я считала, что он мой по праву. Но в действительности просто хотела его. А вы его на самом деле любите.
Мэйсон подошла к Эмме, взяла под руку и повернула лицом к себе.
– Эмма, прошу вас, ради всего святого, помогите мне помочь ему!
Эмма пристально смотрела на Мэйсон и молчала, казалось, целую вечность. Наконец она со вздохом сказала:
– Чего вы от меня хотите?
Мэйсон подошла к буфету, достала хрустальный графин с бренди, налила немного в бокал и протянула Эмме.
– Просто расскажите мне о вас с Ричардом. О нем. Все, что знаете.
Эмма сделала глоток и невесело рассмеялась:
– Я, знаете ли, не привыкла говорить правду.
– И я тоже. Мы с вами родственные души.
– Еще какие. Вы удивитесь, когда узнаете.
Эмма села на кушетку, и Мэйсон присела рядом с ней. Эмма обвела взглядом комнату в задумчивости, вздохнула и начала свой рассказ:
– Может, сейчас я и богата, как Крез, но большую часть своей жизни я была бедной. Не просто бедной – нищей. Многим и невдомек, что это такое. Нищета проникает в твою плоть и кровь, нищета отнимает у тебя достоинство, лишает воли. Когда мне было семнадцать, я уехала из Лондона, из Ист-Энда, и отправилась в Сент-Луис, где жила сестра моего отца. Я надеялась поселиться временно у нее, пока найду себе работу и жилье. Но, когда я приехала к сестре, она ясно дала мне понять, что селить меня у себя не намерена. Поэтому я решила поискать счастья на Западе.
– Должно быть, вам нелегко далось это решение. Женщина, юная, одна, без спутников…
– Нет, на самом деле все было не так уж плохо. По правде говоря, «рывок на Запад» стал для меня забавным приключением. У меня было то, что называется жизненной хваткой, И еще у меня был талант. Я умела рисовать. Я делала скетчи нa тему местных новостей, и по моим рисункам изготавливали ксилографии, а затем печатали в местных газетах. Но в основном я зарабатывала тем, что рисовала карикатуры с завсегдатаев салунов. Мои рисунки их веселили, да и платили они щедро.
– Как вы познакомились с Ричардом?
– Как-то я работала в одном салуне в городке Крид, что в Колорадо, и обратила внимание на то, что один молодой красавчик ковбой все время смотрит в мою сторону. Конечно, для меня такое было не внове, кто-то непременно пялился на меня, когда я работала в маленьких старательских городках, но на этот раз все обстояло несколько по-другому: тот ковбой смотрел на мои рисунки, а не на мое тело. Он был просто без умa от моей работы.
– Ричард? Ковбой?
Эмма улыбнулась, и лицо ее словно засветилось изнутри при воспоминании о том времени.
– Он гнал стадо для Уэллса Фарго. И он действительно был душкой. Чтоб мне провалиться, он был классный парень! Отличный наездник и стрелок, которому не было равных. В те времена Ричард был совсем неотесанным деревенщиной, но я влюбилась в него с первого взгляда. И кто на моем месте устоял бы? Помимо прочих достоинств, он обладал главным: он с почтением относился к моей работе, и мне это льстило.
Мэйсон заерзала на стуле. Слышать все это было тяжело, но она сама напросилась.
– У нас с ним было еще кое-что общее, – продолжала Эмма. – То, что мы оба были родом из Англии. Он приехал в Америку, на Запад, ребенком со старшей сестрой, которая, насколько мне известно, умерла в дороге. Он никогда не говорил со мной об этой части своего прошлого. Но вскоре после того, как Ричард остался совсем один, его приютил у себя Хэнк Томпсон.
Мэйсон вспомнила ту ферротипию, на которой Хэнк стоял вместе с маленьким мальчиком.
– Теперь Хэнк уважаемый бизнесмен, но в те годы он был никем. Мошенником, карточным шулером, игроком. Он взялся за воспитание Ричарда, научил его играть в карты, даже отправил в Англию учиться, хотел навести на него лоск. Ричард считает, что Хэнк все это делал для него от чистого сердца, но я думаю, что Хэнк просто стремился использовать Ричарда, понимая, что цивилизованный, светский человек может стать для него весьма полезным.
102 
