52 
Недвижимость в коммуне Ветланда, зарегистрированная на Бернта Лунда: доходный дом, обложенный очень высоким налогом, по адресу недалеко от окраины города.
Через реестр платежных претензий вырисовывался длинный список неоплаченных долгов: минусовый налоговый счет, минусовый стипендиальный счет, несколько неудачных попыток принудительной описи имущества.
Отобранные водительские права.
Два замороженных акционерных общества по торговле ценными бумагами.
Ранее четыре руководящие должности в спортивных клубах.
Бернт Лунд вел на воле жизнь, которую трудно отследить, часто переезжал, из-за постоянных финансовых проблем, иногда пытался вступить в контакт с людьми. Фредрик писал, стараясь понять, что именно ему нужно, стараясь вычитать то, чего не видел.
Винсент обернулся, посмотрел на Фредрика.
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты плюнул на все это.
Фредрик не ответил. Стиснув зубы, глядел на друга и молчал.
— Можешь, черт побери, глазеть сколько угодно. Я остаюсь при своем.
Винсент встал, взял чашки и вышел в коридор. Фредрик проводил его взглядом, потом наклонился, снял трубку одного из двух телефонов на письменном столе. Набрал ее номер.
— Привет. Это я. Он ее разбудил.
— Фредрик?
— Да.
— Я слишком устала. Приняла снотворное.
— У меня только один вопрос. Куда ты дела те два мешка с вещами из квартиры твоего отца?
— Ты о чем?
— Просто хочу знать.
— Я их не брала. Они на чердаке. В Стренгнесе.
В кабинет вернулся Винсент с полными чашками в руках. Фредрик положил трубку.
— Агнес. Тяжело…
— Как она?
— Паршиво.
Винсент кивнул, отдал Фредрику его чашку, поднес свою ко рту.
— Давай заканчивать. Мне пора в редакцию, запарка там небольшая, авиакатастрофа под Москвой.
Он снова сел за монитор, вошел в главное меню, в реестр торговых фирм и объединений. Ввел в два прямоугольных поля личный номер Бернта Лунда, этот универсальный ключик в официальной Швеции. Странная штука, думал он, это право через личный номер выяснить подробности жизни чужого человека, так практично и так неслыханно странно.
— «Такси Б. Лунда».
Фредрик расслышал, но все равно переспросил:
— Что ты сказал?
— Таксомоторная компания. Зарегистрирована как «Такси Б. Лунда». Не ликвидирована.
Он подошел к письменному столу, сел рядом с Винсентом, чтобы прочесть своими глазами.
— Когда?
— Основана в тысяча девятьсот девяносто четвертом.
Фредрик коротко рассмеялся. Винсент оторвал взгляд от монитора.
— Ты чего?
— Да так.
— Ты смеешься просто так? Черт, за кого ты меня принимаешь?
Фредрик снова засмеялся.
— Правда ничего такого.
— Ничего? Слышь, может, хватит, а? Сидишь тут без малого через сутки после похорон дочери, по-прежнему в похоронном костюме, и ржешь? Над чем? Просто так? Иди ты.
— Успокойся.
— Успокоиться? Черта лысого. Отлично. Просто замечательно. Что еще тебе требуется? Финансовое положение предприятия?
— Мне достаточно.
— Имя того, кто имеет право подписи? Номера входящей корреспонденции?
— Мне вполне достаточно.
На улице шел дождь.
Три недели без осадков — и ни с того ни с сего капли по голове. Он открыл дверцу, сел в машину. Дворники не спеша скользили по лобовому стеклу, воды кот наплакал, после нескольких движений дворников стекло очистилось, и он их выключил.
По городу он ехал быстро, все еще раннее субботнее утро, движение отсутствовало. Он выехал через Хурнстулль, по мосту Лильехольмсбру, в сторону Стренгнеса. Листок с записями положил на приборную панель, осторожно поглядывая на него во время езды.
Доходный дом в Смоланде. Неудачные попытки описи имущества. Адреса в Питео, в Энчёпинге, в Эстермальме. Это он пропустил. Продолжение не там. Оно ниже, в торговом реестре, в «Такси Б. Лунда». Предприятии, существовавшем много лет.
Фредрик наклонился вперед, сунул руку под водительское сиденье, пошуровал там в корзине. Надо послушать музыку По дороге из уродливых стокгольмских пригородов до Стренгнеса. Он будет слушать «Creedence» и «Proud Маrу» и громко подпевать, забудет, что горе подпевать не желает.
Когда он подъехал к дому, дождь лил как из ведра. Словно кто-то бережно смывал пленку, облепившую людей, дома, жизнь, это было избавление и радость, и, хотя дождь поливал город, он не видел ни одного зонтика, никто не бежал в поисках укрытия, мужчина и женщина впереди шли неторопливо, одежда у них промокла до нитки, а они улыбались и смотрели вверх. Фредрик почувствовал, как костюм отклеился от тела, как легко ему стало, как воздух насытился кислородом. Он медленно направился к дому, давая осадкам смыть три недели жары и песка.
52 
