43 
— Разные, — быстро ответила Джос.
— Я спрашиваю, что именно.
— Я не знаю, — ответила она. — О, знаю! Лаванду.
— Какую именно лаванду?
— Ну… — смешалась она. — Я бы хотела такую лаванду, которую можно использовать в пищу.
— Вполне разумно, — сказал Люк с выражением полного удовлетворения на лице. — Обычно «Интермедиа» считается лучшим сортом для этой цели. Она больше известна, как лаванда из Прованса.
— Даже звучит потрясающе! Вы можете посадить такую в этом саду?
— Это зависит от того, сколько вы хотите съесть.
— Я не знаю… — сказала она.
— Вы хотите пасти на ней барашков, чтобы сделать мясо более вкусным, или желаете добавлять в печенье? — нетерпеливо спросил он.
— Я бы хотела сделать из вас заколдованную куклу и втыкать в нее лавандовые булавки.
Он рассмеялся.
— Пойдемте, я покажу вам, где можно посадить немного лаванды. — Он бросил лопату, достал из недр грузовика полотенце и вытер им потное лицо.
— Я еще не успела осмотреть сад, — призналась она.
— Вы были слишком заняты…
— Не говорите так, — приказала Джос.
— Как? — преувеличенно невинно спросил Люк.
— Как будто я была слишком занята Рамзи.
— Я хотел сказать, что вы были слишком заняты, знакомясь с новыми людьми, чтобы проводить время в саду. Но если ваши мысли склоняются к Рамзи, что я могу возразить?
— Вы ужасный зануда, Люк. Вы это знаете?
— Ни одна девушка не говорила мне этого. Моя мать — да, мои кузины — часто, и некоторые из моих дядей, но ни одна девушка не говорила мне, что я зануда.
— О, ради Бога, пощадите меня, — с улыбкой взмолилась Джос. — У вас грязь на лице.
— Да? Тогда сотрите ее.
Он наклонился, подставив ей лицо. Она легко провела рукой по его щеке, но грязь не исчезла.
— Что-то прилипло, — сказала она.
— Снимите рубашку и вытрите, — без тени улыбки приказал Люк.
Джос покачала головой и отступила.
— Лучше сами.
Он провел ладонью по лицу, и грязь исчезла.
— Так?
Минуту-другую Джос смотрела на него. Он был очень привлекательным мужчиной, темные волосы, зеленые глаза…
— Когда вы последний раз брились?
— Когда показывали Хауса.
Ей потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что он имеет в виду сериал «Доктор Хаус». Она обожала этот фильм. Улыбаясь, Джос последовала за Люком в глубь сада.
Оглядываясь вокруг, она не могла избавиться от мысли, что все это принадлежит ей. Все, что она видит, теперь принадлежит ей.
— Не могли бы вы показать мне границы владений?
— С удовольствием, — сказал Люк.
Он обошел вместе с ней все восемнадцать акров, которые теперь принадлежали ей, все, что осталось от той тысячи акров, которые юноша из Шотландии когда-то приобрел для своей похищенной невесты. Люк хорошо знал эту местность и показал Джос, где прежде находились старая хижина, колодец, голубятня. Он остановился на пустынной лужайке между деревьев и сказал, что здесь когда-то была кузница.
— Когда мы были детьми, мы приходили сюда, копались в земле и находили остатки кованого железа. Чарли нашел здесь три подковы.
— А Сара? Она находила что-нибудь?
— Она преуспела в поисках наконечников стрел. Она говорила, что девятнадцатый век был слишком недавно, чтобы интересоваться им. Поэтому она не занималась подковами.
— Интересно, что вы знаете о Саре такие подробности. Она говорила, что ничего не знает о вас.
Люк усмехнулся, направляясь в глубь сада.
— Посмотрите, здесь стояли старые печи для обжига кирпича. — Он отбросил в сторону несколько веток, и она увидела низкую кирпичную стенку. — Я сложил эти кирпичи вместе, чтобы вы могли увидеть основание. — Он показал рукой. — Вы можете посадить свою лаванду на этом месте. Грунт здесь песчаный, а лаванда любит песок. И много солнца.
— Вы так рассказываете, что мне кажется, я вижу все, что здесь когда-то было. Может быть, мне нужно восстановить все это?
— Это стоило бы слишком дорого. И кроме того, Уильямсберг уже отреставрировал то, что возможно, и гораздо лучше, чем смогли бы мы.
Джос понравилось, что он сказал «мы». Это позволило ей почувствовать себя частью всего происходящего.
— Это поместье нравится всем, кто попадает в него. Оно нравится живущим сейчас, оно нравилось тем поколениям, что жили здесь раньше. Думаю, что дом вздохнул с облегчением, когда умер старый Бертран.
— Может быть, дом был благодарен ему за то, что он не опустился до продажи дверных ручек?
— Он бы продал, но Рамзи остановил его.
43 
