60 
Бабушка Мэри Элис пыталась остановить его, но безуспешно. Дед был старой закалки и считал, что человек всегда должен выглядеть на все сто.
Люку было легче общаться с другим дедом — отцом отца, хотя многие предпочитали держаться от него подальше. Его вечно мрачный вид отпугивал людей, но только не Люка. Он всегда был счастлив рядом с дедом Джо, не важно, рыбачили ли они вместе, или смотрели спортивный канал по ТВ, или просто ехали куда-то на грузовике Люка. Именно дед Джо избавлял его от неминуемого наказания, когда в старших классах школы Люк попадал в переделки. Он всегда отличался независимым нравом и ненавидел, когда ему говорили, что делать и как делать. Учителя хотели, чтобы Люк беспрекословно выполнял их приказы, но у него на все было собственное мнение.
Однажды Люк поспорил с тренером футбольной команды, и тот пригрозил, что выведет его из состава игроков. Отец так разозлился, что запер Люка в комнате и велел оставаться там до вечера, пока он не решит, что с ним делать. В полдень дед Джо появился в окне Люка на втором этаже. Он стоял на лестнице. Не говоря ни слова, он просто протянул внуку руку, и они вместе спустились вниз и провели остаток дня на озере, ловя рыбу. В шесть часов вечера Люк вернулся домой, пробрался к себе в комнату, и отец так и не узнал, что произошло в его отсутствие и как Люк провел день.
Но с дедом Дэвидом у Люка никогда не было той близости, что была с дедом Джо.
Люк выехал на шоссе № 5, ведущее в Уильямсберг, затем свернул на Говернорз-ленд к Ту-Риверз-драйв. Здесь находился коттеджный поселок на 60 человек, ему принадлежали окрестные земли. Здесь же располагался гольф-клуб, где дед Люка играл почти каждый день. Люк нашел деда на пятой «ти».[4]
— А я все думал, когда ты соберешься приехать ко мне, — сказал Дэвид, глядя на поле. — И как она тебе?
— Кто? — спросил Люк. — Ты имеешь в виду свою дочь? Мою маму?
Дэвид прицелился, размахнулся и послал мяч в нужном направлении.
— Если ты хочешь ходить вокруг да около, то на это уйдет много времени. Итак, начнем сначала. Какая она?
Когда дед двинулся к лунке, куда закатился мяч, Люк подхватил его сумку с клюшками и двинулся следом. Дед не любил пользоваться тележкой или услугами кэдди,[5]он предпочел доверить тяжелую сумку своему юному сильному внуку.
— Ты спрашиваешь о Джоселин?
— Я слышал, что ее зовут Джоселин, но я больше не живу в Эдилине, и сплетни теперь до меня не доходят. Тем не менее кое-какие слухи просочились, говорят, ты проводишь много времени в ее компании? Кто-то даже говорил, что это не только дни, но и ночи…
— Люди много чего болтают, но это все ложь.
— Значит, с ней спит Рамзи?
— Рамзи? Нет! — воскликнул Люк. — Рамзи только… — Он прервался, когда встретился взглядом с дедом. — Я думаю, есть одиннадцатая заповедь, которая гласит, что бабушкам и дедушкам не разрешается смеяться над своими внуками.
— Открою тебе один маленький секрет. В тот день, когда родился наш первый внук, мы получили в подарок справочник, где говорилось, что мы можем делать с этим ребенком все, что захотим.
— Не могу дождаться, когда прочту эту книгу.
— Тебе-то зачем? В твоем возрасте поздно заводить детей.
— Дед, с каждой минутой ты заставляешь меня чувствовать себя все лучше и лучше.
— Надо всегда оставаться счастливым, — сказал Дэвид, когда они остановились у лунки, в которую закатился мяч. — Скажи, почему ты сегодня не в настроении?
Люк засунул руки в карманы брюк.
— Да так… Просто захотел приехать и повидать тебя.
Дэвид размахнулся и ударил по мячу. Затем они пошли по полю в том направлении, куда полетел мяч, и Дэвид взглянул на внука:
— Хорошо, теперь скажи мне, какая она?
— Ты о Джоселин?
— Да. О девушке Рамзи.
— Она не де… — Люк прервался на полуслове и вздохнул. — Джоселин — прелестная девушка.
— Да? Прелестная? И где же страсть? Разве ты не хочешь ее трахнуть?
— Меня тошнит от вульгарных предков.
— О, конечно. Твое поколение знает о сексе все, не то что мы. Кстати, если ты не знаешь, твоя бабушка и я…
Люк поднял руку, останавливая его:
— Даже не думай рассказывать, что натворили ты и Мэри Элис Уэшли. Об этой истории говорят последние пятьдесят лет.
— Сорок, — поправил Дэвид.
— Шестьдесят три, но кто считает?
Дэвид направился к зданию клуба и посмотрел на внука:
— Ну так что не дает тебе покоя? Что заставило тебя проделать столь долгий путь в Уильямсберг?
60 
