46 
Распрощавшись с Рейни, она отперла замок входной двери, и ее руки сжались в кулаки. Саманта была готова к предстоящему скандалу и про себя репетировала, как выскажет ему все и потребует, чтобы он извинился и никогда больше не делал ничего подобного. Хотя она вовсе не собирается предоставлять ему возможность исправиться. Через два дня ноги ее здесь не будет. Но тем не менее она намеревалась объяснить ему, насколько по-идиотски он себя вел.
В доме было тихо, даже слишком тихо. Майк всегда производил очень много шума, поэтому тишина насторожила Саманту. Она прошла в сад, затем заглянула в библиотеку, где он часто сиживал за своей старомодной пишущей машинкой, потом на кухню… в гостиную… Майка нигде не было. Саманта недовольно нахмурила брови. Она никак не думала, что он уйдет, не дождавшись ее прихода.
Когда она уже покидала гостиную, ей показалось, что до нее донесся какой-то звук. Она вернулась и обнаружила Майка спящим на диване.
— Майк Таггерт, — начала свою тираду Саманта, — я хочу с тобой серьезно поговорить по поводу…
Но ей пришлось остановиться, потому что Майк продолжал спать. Однако поза, в которой он распластался на диване, говорила, что он не просто спит. Он был без рубашки и ботинок, штаны заляпаны грязью и все в пятнах от травы.
— Майк, — позвала Саманта. Но он никак не прореагировал на ее голос. Она подошла ближе, наступив на рубашку, брошенную прямо на полу. По привычке нагнулась, подняла ее и увидела на ней пятна крови. Высохшие пятна темнели на воротничке и правом плече.
Саманта повесила рубашку на спинку стула, затем наклонилась к Майку.
— Майк, — прошептала она и осторожно коснулась его голого плеча, но он не шелохнулся. На столике у дивана стояла темная баночка с лекарством. Саманта взяла ее, чтобы прочитать название. Она слыхала об этом препарате. Это было обезболивающее и сильный наркотик.
Она взяла Майка за подбородок и повернула к себе лицом. Только сейчас она увидела на правой стороне его головы большой белый пластырь. Ошеломленная и даже испуганная тем, что увидела, она плюхнулась на пол рядом с диваном и тяжело вздохнула.
— Ох, Майк, что ты натворил!
Саманта представила себе, как он преследует ее по парку, одержимый навязчивой идеей, падает и расшибает себе голову о валун.
Его передернуло во сне, рука упала с дивана и оказалась прямо перед Самантой. Она попыталась поднять руку и положить ему на грудь, но диван был явно мал для Майка. Тогда у нее мелькнула мысль: что может быть более привлекательным, чем здоровый мужчина, временно ставший беспомощным? Стараясь не думать о последствиях, Саманта дотронулась до его лица, провела пальцами по жестким волосам на висках. Внезапно ее охватило безудержное желание забраться на диван и прижаться к Майку. Он находится в наркотическом сне и никогда не узнает про то, что она сделала. А она хоть на минуту испытает замечательное чувство близости с живым существом.
Когда его вновь передернуло, он почти упал с дивана, навалившись при этом всем телом на Саманту. Если она сделает хоть одно движение, Майк окончательно грохнется на пол, а если нет — сама сломается под этой тяжестью.
— Майк, — позвала она, потом повторила громче: — Майк!
Саманта попыталась спихнуть его с себя, но это ей не удалось.
— Майк! — закричала она, толкая что было сил.
Чуть приоткрыв глаза, он увидел ее и улыбнулся.
— Сэмми! — ласково и мечтательно произнес он и запустил свою мощную пятерню в ее кудрявые волосы.
— С тобой все в порядке, Майк? — но дальше разговаривать было бессмысленно — он вновь заснул, все еще наполовину лежа на диване, а наполовину свисая с него и опираясь на Саманту.
— Майкл Таггерт, — взвизгнула она, — проснись же!
Он неохотно вновь открыл глаза и захлопал ресницами.
— Ты меня задавишь! — сказала она.
Дремотно улыбаясь, он потянул ее на диван и уложил сверху. И чувствуя себя вполне уютно, опять заснул.
Какое-то время Саманта так и лежала, прижавшись щекой к его оголенной груди. Сколько же времени прошло с того момента, когда кто-то обнимал ее. Некоторое время после свадьбы ее муж делал вид, что она любима и желанна. Но его притворство вскоре закончилось. Уже через четыре месяца они жили почти как соседи — если говорить о физической близости.
Теперь ей хотелось бы пролежать так всю жизнь, но мешала рука Майка, которая уже обнимала не спину ее, а бедра. Очевидно, он не был в таком уж глубоком сне.
46 
