84 
— Ясно. — Кандиани перевернул страницу. — И какие доказательства вы можете привести в подтверждение этих обвинений?
— Показания сообщника.
— Сообщника? — Кандиани не пытался скрыть скепсиса. — Могу я спросить, какого сообщника вы имеете в виду? — произнося это слово во второй раз, он вложил в него ярко выраженный оттенок сомнения.
— Начальника производства фабрики.
Кандиани взглянул на своего клиента, тот пожал плечами, не то смущаясь, не то показывая, что понятия не имеет, о чем говорит Брунетти. При этом он поджал губы и моргнул, словно отгоняя прочь вероятность того, что заявление комиссара может оказаться правдой.
— И вы хотите поговорить об этом с синьором Буонавентурой?
— Да.
— Это все? — Кандиани оторвал взгляд от блокнота.
— Нет. Я также желал бы выяснить у синьора Буонавентуры, что ему известно об убийстве его зятя.
Тут на лице Буонавентуры изобразилось нечто, похожее на изумление, однако он по-прежнему молчал.
— На каком основании? — Кандиани снова склонил голову над блокнотом.
— У нас есть данные, позволяющие предполагать, что он может быть некоторым образом причастен к смерти синьора Митри.
— В каком смысле «причастен»?
— Именно это я хотел бы услышать от синьора Буонавентуры.
Кандиани поднял глаза на своего подзащитного:
— Вы согласны ответить на вопросы комиссара?
— Я не уверен, что владею информацией, необходимой комиссару, — сказал Буонавентура, — но, разумеется, я с готовностью окажу ему посильную помощь.
Кандиани обернулся к Брунетти:
— Комиссар, если вы хотите задать вопросы моему клиенту, предлагаю вам сделать это сейчас.
— Я бы хотел знать, — начал Брунетти, обращаясь к Буонавентуре, — что общего у вас было с Руджеро Палмьери, или иначе Микеле де Лукой — под этим именем он работал в вашей компании.
— Вы имеете в виду водителя?
— Да.
— Я уже говорил вам, комиссар, что иногда, от случая к случаю, встречал его на фабрике. Но он был всего лишь водителем. Возможно, я даже пару раз беседовал с ним, но не более того. — Буонавентура не стал интересоваться, из каких соображений Брунетти спрашивает об этом.
— Стало быть, у вас с ним не было никаких контактов помимо тех, случайных, о которых вы упомянули.
— Не было, — подтвердил Буонавентура. — Я же объяснил: он был всего лишь водителем.
— Вы никогда не передавали ему деньги? — спросил Брунетти в надежде, что отпечатки пальцев Буонавентуры обнаружат на купюрах из портмоне Палмьери.
— Нет, конечно.
— Значит, вы встречались и разговаривали с ним только на фабрике?
— Я уже все сказал по этому поводу. — Буонавентура даже не пытался скрыть своего раздражения.
Тогда Брунетти обратился к Кандиани:
— Думаю, это все, что я хотел выяснить у вашего клиента на данный момент.
Заявление комиссара явно удивило обоих, но Кандиани отреагировал на него первым: вскочил на ноги и закрыл блокнот.
— Значит, мы можем идти? — спросил он и потянулся за своим портфелем.
«Гуччи», — заметил про себя Брунетти.
— Полагаю, нет.
— Прошу прощения? — произнес Кандиани, вкладывая в эти слова удивление, хорошо отработанное за несколько десятилетий выступлений в суде. — Это почему же?
— Вероятно, полиция Кастельфранко выдвинет против синьора Буонавентуры ряд обвинений.
— Например? — поинтересовался Кандиани.
— Попытка скрыться от правосудия, чинить препятствия в полицейском расследовании, причинение смерти в результате дорожно-транспортного происшествия — вот лишь некоторые из них.
— Я не был за рулем, — возразил Буонавентура, в голосе его звучало негодование.
Кандиани убрал блокнот в портфель, щелкнул застежкой и встал.
— Мне бы хотелось удостовериться в том, что полиция Кастельфранко действительно выдвинет обвинения, комиссар. — После чего, чтобы сгладить оттенок недоверия, слышавшийся в его словах, пояснил: — Разумеется, это лишь чистая формальность.
— Разумеется, — повторил Брунетти и тоже встал.
Подойдя к двери, он постучал в стекло, вызывая дежурившего снаружи офицера. Буонавентура остался в комнате, а комиссар с адвокатом отправились к Бонино, и тот подтвердил слова Брунетти о том, что полиция Кастельфранко намерена предъявить Буонавентуре ряд серьезных обвинений.
Офицер проводил Кандиани обратно в кабинет, чтобы тот мог сообщить эту информацию своему клиенту и попрощаться с ним, а комиссар остался с Бонино.
84 
