98 
Рейн раскрыл рот от удивления, но придя в себя, улыбнулся.
— Я не спрашиваю, как ты это все узнала. Я уверен, что ответ будет один: ты — колдунья. Ну а теперь, когда ты, кажется, так много знаешь обо мне, я хотел бы задать несколько вопросов тебе. — Он помолчал и заглянул в ее глаза. — Что случилось между тобой и Стивеном? — тихо спросил он. — Почему ты все время на него сердишься?
Бронуин медлила с ответом. Ей было известно о близости между братьями, и она не знала, как Рейн воспримет критику в адрес брата. Но как могла она солгать?
Девушка глубоко вздохнула и решила сказать правду.
— Стивен считает, что у меня нет ни чести, ни гордости. Он верит кому угодно, но не мне. В Шотландии ему казалось, что я делаю все не так, как надо. Иногда он был недалек от истины, но это не дает ему права обращаться со мной так, будто я всегда не права.
Рейн понимающе кивнул. Гевину потребовалось некоторое время, чтобы понять, что у Джудит есть не только красивое тело.
Но не успел он вымолвить ни слова, как дверь распахнулась и в комнату ворвался усталый и грязный Стивен.
— Майлс сказал, что Бронуин прыгнула в ледяное озеро! — выкрикнул он. — Где она? — Произнося эти слова, он увидел Бронуин на коленях у Рейна и, в два прыжка оказавшись рядом, стащил ее с колен брата. — Черт бы тебя побрал! — бушевал он. — Я не могу и на час оставить тебя, не опасаясь, что ты попадешь в беду.
— Отпусти меня, — холодно произнесла Бронуин. Стивен отсутствовал несколько дней, они впервые расстались, и все, что он мог сделать, вернувшись, — это осыпать ее проклятиями.
Стивен, должно быть, догадался о ее мыслях. Он приблизил ее к себе, коснулся щеки и прошептал:
— Бронуин!
Она подобрала полы шерстяного плаща и пошла к двери. Бронуин была одной из немногих женщин, которым удавалось сохранять достоинство, идя босиком в плаще, едва прикрывающем колени.
Бронуин взялась за дверную ручку и, не оборачиваясь, произнесла:
— Когда-нибудь ты поймешь, что я не ребенок и не идиотка. — Открыв дверь, она вышла из комнаты.
Стивен сделал шаг к закрывшейся двери, но Рейн остановил его.
— Сядь и оставь ее в покое, — мягко произнес он.
Стивен задержал взгляд на двери, затем повернулся и сел напротив брата. Он устало провел рукой по запыленным волосам.
— Она не ушиблась? С ней все в порядке?
— Конечно, — уверенно ответил Рейн. — Она здоровая и крепкая женщина, и, судя по тому, что ты говорил о Шотландии, большую часть времени проводит под открытым небом.
Стивен уставился на огонь.
— Я знаю, — выдавил он.
— Что тебя мучает? — требовательно спросил Рейн. — Ты не тот Стивен, которого я знаю.
— Бронуин, — прошептал его брат. — Она меня доведет до могилы. Однажды ночью в Шотландии ей пришло в голову совершить со своими людьми набег на врагов клана МакАрранов. Для того чтобы я не помешал ей, она опоила меня зельем.
— Что она сделала? — взорвался Рейн, в полной мере осознавая, какая в этом таилась опасность.
Стивен скривился.
— Один из ее людей обнаружил, что она сделала, и помог мне проснуться. Когда же я отыскал ее, она висела над пропастью, поддерживаемая лишь веревкой, обвитой вокруг талии.
— Боже мой. — У Рейна перехватило дыхание.
— Я не знал, что делать — то ли задать ей трепку, то ли запереть, чтобы защитить от самой себя.
— И что же ты сделал?
Стивен откинулся на спинку стула. Его голос был полон отвращения.
— Дело кончается всегда одним и тем же — постелью.
Рейн хмыкнул.
— Мне кажется, было бы гораздо хуже, если бы Бронуин была эгоисткой и думала лишь о себе.
Стивен встал и подошел к камину.
— Она слишком мало думает о себе. Иногда заставляет меня стыдиться себя. Когда дело касается ее клана, она поступает так, как считает нужным, не заботясь о своей безопасности.
— А ты беспокоишься о ней? — спросил Рейн.
— Да, черт побери! Почему она не может сидеть дома, рожать детей и заботиться о них и обо мне, как подобает жене? Почему она должна возглавлять набеги за скотом, вырезать свои инициалы на груди у мужчин, заворачиваться в плед и уютно спать на голой земле? Почему она не может быть… быть…
— Жеманной сладкоречивой дурочкой, которая станет смотреть тебе в рот и вышивать воротнички твоих рубашек? — предположил Рейн.
Стивен тяжело опустился на стул.
— Я не хочу этого, но должна же быть золотая середина?
— Ты действительно желал бы изменить ее? — поинтересовался Рейн. — Что в ней заставило тебя полюбить ее? И не рассказывай мне, что дело в ее красоте. Ты был в постели не с одной красивой женщиной, но не влюбился ни в одну из них.
98 
