Особенно,... 
87 
Несколько дней Николь ждала. Клея все не было, но она находила этому массу объяснений. Она знала, что Бианка все еще живет в его доме и ему требуется время, чтобы отправить ее в Англию.
Но минул месяц, и она не получила от него ни одной весточки. Тогда пришли слезы. Она то проклинала Клея, то прощала его, то пыталась понять причину его отсутствия, то вновь проклинала. Неужели он лгал ей, уверяя, что любит? Неужели Бианка имеет над ним власть большую, чем он сам предполагал? Николь была слишком расстроена, чтобы рассуждать здраво.
— Николь, — раздался приглушенный голос Дженни — теперь в доме все говорили шепотом, — почему бы тебе не прогуляться с близнецами? Похоже, сейчас пойдет снег. Хорошо бы успеть нарезать остролиста и сосновых веток. Скоро придет Уэс, и мы украсим дом к Рождеству.
Николь медленно встала, но мысли ее были далеки от приближающегося праздника.
— Я не позволю ломать стену моего дома, — угрожающе произнес Клей.
Бианка с отвращением взглянула на него.
— Дом слишком мал! В Англии он мог бы сойти только за сторожку для привратника.
— Так, может, тебе стоит вернуться в Англию?
— Мне надоели твои оскорбления! Ты не забыл о моих родственниках?
— Поскольку ты беспрестанно о них твердишь, вряд ли я смогу о них забыть. А сейчас — уходи! Я должен работать! — Он оторвался от толстой тетради и проследил взглядом за тем, как она, гордо вскинув голову, вылетела из конторы.
Как только шаги Бианки затихли, Клей налил себе виски. Бианка оправдывала его худшие ожидания. Он никогда в жизни не встречал более ленивое создание. Она постоянно злилась на прислугу, которая отказывалась подчиняться ей. Поначалу Клей пытался как-то убедить слуг слушаться Бианку, но вскоре перестал это делать. Почему, в самом деле, им должно быть так же плохо, как ему самому?
Он вышел из конторы и направился к конюшне, чтобы оседлать лошадь. Вот уже два месяца он живет бок о бок с этой дрянью! И каждый день он пытался утешать себя тем, что сделал благородный жест, что своей женитьбой на Бианке спасает жизнь Николь. Но ему все равно было очень больно. Теперь, когда у него было больше времени на размышления, перед ним стал вырисовываться план того, как выскочить из западни, подстроенной Бианкой. Они с Николь должны уехать из Виргинии. Надо выбрать такой момент, когда никто не обратит внимания на их отсутствие в течение нескольких дней, и отправиться дальше на запад. Вдоль Миссисипи полно неосвоенных земель. Он давно уже мечтал увидеть эту реку, эти дикие места.
Бианка права в одном: не пройдет и года, как она разорится. Перед своим отъездом он мог бы попросить Тревиса выкупить плантацию у Бианки, вытеснить ее с земли, хотя бы на то время, пока Николь не окажется вне досягаемости этой толстой суки.
Клей остановил лошадь у реки. Из трубы домика Николь поднимался дымок. Сначала он не хотел встречаться с ней, потому что слишком больно было видеть ее. За последний месяц он не раз с холма наблюдал за тем, что происходило на том берегу. Он чувствовал непреодолимое желание прийти к ней и поговорить, но не мог сделать этого, пока у него не было никакого плана. Теперь же план есть.
Пошел снег — крупные мокрые хлопья плавно падали на землю. Клей услышал стук молотка и разглядел на крыше мельницы одинокую фигуру. Кто-то прибивал дранку.
Клей с улыбкой спешился, хлопнул жеребца по гладкому крупу, и тот спокойно двинулся к конюшне. Потом Клей сел в лодку и поплыл на мельницу.
Он взял молоток из ящика с инструментами, который стоял у лестницы, и полез на крышу. Уэсли удивленно взглянул на него, ухмыльнулся и молча протянул ему горсть гвоздей. Клей разложил гвозди шляпками в одну сторону и начал с необыкновенной скоростью стучать молотком, подавая гвозди левой рукой. Этот простой физический труд помог ему прийти в себя после ссоры с Бианкой.
Уже стемнело, когда мужчины, вспотевшие и усталые, спустились вниз. Но это была хорошая усталость — усталость от работы бок о бок с другом.
Они вошли в мельницу, где их ждал бак с горячей водой.
— Давненько тебя не было видно! — неодобрительно заметил Уэс. Клей, не отвечая, скинул рубашку и стал мыться.
— Дженни говорит, — продолжал Уэсли, — что Николь каждый день плачет, пока не заснет. Может, тебе это все равно? У тебя же есть эта непомерно раздувшаяся копия Бесс, чтобы погреться возле нее.
Клей посмотрел на него.
— Ты судишь о том, что не понимаешь.
87 
