Последние отзывы

  75  

Лайонин сама отправилась на кухню за едой. Ранулф абсолютно безрассуден! Но как убедить его, что все слова этой женщины – ложь и притворство?

У двери ее перехватил Доукин:

– Миледи, ей невозможно угодить. Она трижды отсылала ужин назад: то вся еда сырая, то пережаренная. Кейт почти затопила слезами кухню.

Лайонин попыталась успокоить главного повара:

– Я поговорю с ней, только не обращайся к лорду Ранулфу.

Слишком хорошо она помнила реакцию мужа на ее замечание. Если настаивать на своем, он скорее всего попросит Амисию остаться в Мальвуазене навсегда.

Она нагрузила едой большой поднос и понесла в солар. К ее досаде, Амисия уже сидела там, завернутая в меховое одеяло.

– А вот и Лайонин! – воскликнул Ранулф, взяв у нее поднос. – Леди Амисия решила, что достаточно оправилась, чтобы присоединиться к нашей трапезе.

– Как мило с ее стороны, – процедила Лайонин, на миг встретившись с гостьей глазами.

– Расскажите о вашей родине. Я не был во Франции несколько лет, – попросил Ранулф.

– Значит, вы там были! Я с первого взгляда поняла, что передо мной – образованный человек. По вашим глазам все видно.

Никто не заметил, как Лайонин презрительно скривила губы, когда Ранулф ответил широкой улыбкой на медовые слова девицы. Она молча прислушивалась к разговору, отмечая, как француженка при каждой возможности наклоняется к Ранулфу и касается его руки. Единственным ее утешением было сознание, что Ранулф ни разу не улыбнулся, а тем более не рассмеялся в ответ на речи Амисии.

Вошедшая Кейт проводила Амисию в ее спальню.

– Ты ни слова не проронила за ужином. Мне не нравится, что ты так невежлива с нашей гостьей.

– Я не была невежлива. Просто не нашлось причины вставить слово в ваш разговор.

– Иди сюда, – пробормотал он, сажая ее себе на колени. – Такая откровенная ревность мне не по душе. Раньше мне не приходилось видеть, чтобы ты так обращалась с людьми. Даже леди Элизабет не вызывала в тебе такого гнева.

– Ты не понимаешь. Амисия не похожа на других твоих женщин. Те по крайней мере были к тебе неравнодушны. По-своему, конечно! Эта женщина любит только одного человека – себя.

– Как ты можешь это утверждать, если едва знакома с ней?

Лайонин вздохнула и положила голову ему на грудь. Безнадежно. Он ничего не поймет. Она не раз слышала, как мать часами пыталась убедить мужа в своей правоте относительно истинной сущности того или иного человека. Но Мелита неизменно терпела поражение. Значит, и Лайонин обречена ждать, пока Ранулф сам не придет к такому же заключению, что и она. Лишь бы это ожидание не продлилось слишком долго.

Утро выдалось ясное. Солнце жарко светило, словно пытаясь исцелить землю от последствий бури.

– Я проведу день со своими людьми и не вернусь до ужина, – предупредил Ранулф. – Позаботься о том, чтобы наша гостья чувствовала себя как дома.

Лайонин поморщилась, но покорно кивнула.

Амисия появилась в соларе, наряженная в вещи Лайонин. Графиня поразилась такой дерзости, ибо у нее даже не спросили разрешения. Взгляд Амисии так и подначивал Лайонин возмутиться или хотя бы спросить, как это вышло, но Лайонин просто рассмеялась: одежда мешком висела на худенькой фигурке.

– Похоже, нам придется провести день вместе, тем более что во время вчерашних приключений муж умудрился изорвать и тунику, и сюрко. Не угодно ли пока заняться вышиванием? Или поможешь мне шить?

– Нет. Я не шыо, – бросила француженка, даже не потрудившись взглянуть на хозяйку. – Для чего же тогда слуги?

– Неужели? Придется мне объяснить королеве Элеоноре, как она ошибается. Ведь она сама вышивает свою одежду.

Амисия пронзила ее ненавидящим взглядом, прежде чем повернуться к окну и провести пальцем по восьмиугольному переплету.

– Лорд Ранулф и есть Черный Лев, не так ли? – промурлыкала она и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Его знают даже во Франции. Мой отец, герцог… – Последнее слово она намеренно подчеркнула. – …часто говорил о нем. Было время, когда он даже собирался выдать меня за него.

– Мой муж – человек сговорчивый, – заметила Лайо-нин, не отрывая глаз от иглы, – и, возможно, согласился бы на брак, поскольку первой женитьбой доказал, что не возражает, если жена старше его.

Амисия не нашлась, что ответить.

– Похоже, вы уверены в своем замужестве… – пробормотала она наконец. – Э-э… Лайонин, не так ли? Странное имя. Наверное, вы принесли мужу огромное приданое?

  75