Особенно,... 
154 
— Май… — начал было я и быстро поправился: — Ну вы и постарались! Всё это просто великолепно! И насколько мы всех обошли?
— Успеха на выборах добились восемьдесят шесть процентов наших кандидатов, — ответил Адам безо всякого проявления эмоций, — приблизительно таких результатов я и ожидал.
Это «приблизительно» было столь же фальшиво, как и моя левая рука. Именно столько ты и ожидал, Майк, старый шулер из железа!
— Беру назад свои возражения против того, чтобы открывать сессию в полдень. Я буду на заседании.
— Мне кажется, — сказал Стью, — что с учётом того, что эмбарго начнёт действовать сразу же, нам понадобится нечто такое, что могло бы поддержать энтузиазм, свидетелями которого мы были сегодня. Иначе наступит долгий и мрачный период разрастания экономической депрессии, и люди всё острее начнут ощущать разочарование. Адам, ещё во время нашего первого знакомства вы произвели на меня впечатление своей способностью строить правильные предположения в отношении грядущих событий. Мои опасения не беспочвенны?
— Они не беспочвенны.
— Ну и?..
Адам оглядел нас одного за другим, и было почти невозможно поверить в то, что он не более чем фальшивая личина, за которой скрывался Майк, который разглядывал нас при помощи своих бинарных рецепторов.
— Товарищи… необходимо как можно скорее перейти к открытому военному противостоянию.
Никто не произнёс ни слова. Разговоры о войне — это одно, и совсем другое — когда вы сталкиваетесь с ней лицом к лицу. Наконец я вздохнул и спросил:
— И когда же мы начнём бросаться камнями?
— Мы не будем бросаться камнями, — ответил Адам, — они должны первыми бросить в нас камень. Как нам спровоцировать их на такое? Свои идеи я приберегу напоследок. Товарищ Мануэль?..
— Ну… не надо так на меня смотреть. Лично мне кажется, что мы должны начать с этакого симпатичного кусочка скалы, который шмякнется прямо на Агру, прямо на одного типа, который только небо зря коптит. Но это не то, что вам нужно.
— Нет, не то, — серьёзно ответил Адам. — Такими действиями вы не только вызовете гнев всего индийского народа — людей, которые резко не приемлют любое отнятие жизни, но, кроме того, вы разрушите Тадж-Махал, чем вызовете гнев и потрясение у всех людей Земли.
— В том числе и у меня, — сказал проф. — Мануэль, не мели чепухи!
— Послушайте, — сказал я, — я же не настаиваю на том, чтобы сделать это. Кроме того, можно сделать так, что камень не попадёт в Тадж-Махал.
— Мануэль, — сказал проф, — как уже указал Адам, наша стратегия должна заключаться в том, чтобы спровоцировать их на нанесение первого удара. Это классический манёвр теории игр — его называют «Перл-Харбор», и его с большой выгодой используют в мировой политике. Весь вопрос в том, как это сделать. Адам, я полагаю, нужно внушить им мысль о том, что мы слабы и разрозненны и что простой демонстрации силы будет достаточно, чтобы поставить нас на место. Стью! Ваши люди на Земной стороне могут оказаться весьма полезны. Предположим, Конгресс откажется признать результаты нашей миссии — моей и Мануэля. Каковы будут последствия?
— О нет! — воскликнула Вайо.
— О да, дорогая Вайо. Этого даже не нужно делать, будет вполне достаточно, если такое сообщение уйдёт на Землю по каналам новостей. Возможно, было бы даже лучше передать это сообщение при помощи «подпольной» станции, чтобы всё выглядело так, будто новость пришла от учёных Терры, от тех из них, которые всё ещё находятся на Луне. А передачи наших официальных каналов отредактировать таким образом, чтобы в глаза сразу же бросались все характерные признаки введения жёсткой цензуры. Адам?
— Я учту ваше предложение. Думаю, это хороший тактический приём, который, возможно, стоит включить в общую стратегию. Но этого будет недостаточно. Нам ведь нужно, чтобы нас начали бомбить.
— Адам, — сказала Вайо. — Ну зачем ты так говоришь? Даже если Луна-Сити и сумеет выстоять под ударами самых мощных бомб — а я надеюсь, что нам никогда не придётся выяснить, так это или не так, — мы знаем, что Луна не в состоянии выиграть полномасштабную войну. Ты сам говорил это, причём много раз. Разве нет какого-нибудь способа добиться того, чтобы нас просто оставили в покое?
У Адама дёрнулась правая щека; и я подумал: Майк, если ты не поубавишь актёрства, то ты и меня заставишь поверить в то, что ты действительно существуешь! Я ужасно злился на него и с нетерпением ожидал, когда же мне выпадет возможность поговорить с ним наедине, в такой обстановке, где ничто не будет вынуждать меня соглашаться с мнением «Председателя Селена».
154 
