42 
— Расскажи, о чем тебе хотелось бы поведать, я это запишу.
— Полеты развлекают, поэтому мне это нравится. Вы тоже должны это испытать.
— Посерьезнее, Джеки. У тебя должно быть нечто, что ты хотела бы сказать миллионам молодых женщин, интересующимся, как стать пилотом.
Она подумала немного, потом засмеялась.
— Кое-что я могу сказать миру. У тебя ручка наготове?
С удовлетворенной улыбкой Вильям начал писать:
— Если женщина занимала когда-нибудь нижайшую ступень на социальной лестнице, она останется на ней до конца жизни, невзирая на то, чего потом достигнет. Даже если ей случится стать президентом Вселенной, люди скажут: «Мисс Джоунс, прежде секретарь, сейчас президент Вселенной». Сложность в том, что она подпрыгнула выше себя, ибо в глубине души мы все осознаем, что мисс Джоунс на самом деле только секретарь в приемной. С другой стороны, если мужчина сделается президентом Вселенной, люди говорят: «Мистер Джоунс, который раньше трудился в почтовой конторе, сейчас управляет Вселенной». Сложность в том, что этот мистер Джоунс слишком великолепен, чтобы занимать такое низкое положение. Различие между ними в том, что мисс Джоунс — это секретарь, претендующий быть мировым лидером, а мистер Джоунс — это мировой лидер в процессе развития, даже когда он сортирует почту.
Еще до того, как она закончила первое предложение, Вильям отложил ручку и перестал писать. Полностью закончив свое заявление, она самодовольно засмеялась. Ей не хотелось писать статьи, похожие на засахаренные, пахнущие фиалками вещи, пытаясь убедить молодых женщин идти в авиацию. Чтобы летать на самолете, женщине нужно быть самоуверенной, потому что мир авиации очень грубый. Нужно очень жестко конкурировать с мужчинами, полагающими, что вас ждет неудача уже потому, что вы женщина, а кроме того, по их мнению, вы обязательно должны быть не сообразительны и некомпетентны.
— О чем ты сейчас думаешь? — спросила она невинно.
— То о чем я думаю, не подойдет для этого журнала. Ладно, я хочу есть. Пойдем спорить, кто будет нарезать тебе еду. Мне нравится путь, ведущий меня к победе.
Его помощь на кухне она приняла со смехом.
Когда Джеки проснулась на следующий день, у нее было ощущение радости бытия. Она была еще нездорова, ведь так? Ну, ладно, точнее — не совсем здорова, но все-таки в той мере, что не должна принимать решение об уходе Вильяма. Когда она выздоровеет, он, конечно, должен уйти, но сейчас можно отложить это решение. Он ее друг, и он ей помогает. Вот и все, что их связывает.
Какое изумительное воскресное утро! Вильям приготовил пироги с черникой, пропитав их маслом с сиропом; она оба хохотали, как дети. Странно все-таки, как по-детски могут вести себя двое взрослых, когда их никто не видит. Все, что они говорили, казалось им или очень остроумным, или смешным. Она не помнила, чтобы они столько хохотали, даже когда были детьми. Джеки всегда рассматривала жизнь как вызов, где что-то завоевывают, а Вильям, видно, считал, что Джеки — его вызов. Что бы ни было в прошлом, настоящее было другим: вместе им было легко и весело.
После завтрака Вильям мыл посуду, а Джеки, изображая великое страдание от боли, которой не было, вытирала. Когда посуда была чистая, они пошли в столовую, где Вильям предложил читать ей комиксы из газеты. Совершенно естественно, что она должна была сидеть в кольце его рук, чтобы можно было разглядывать картинки, а как еще сидеть? Вот она и ела яблоко, откусывая с ним по очереди — раз она, раз он. В общем, сцена из рая.
Звук рожка и шуршание гравия приближающейся машины вызвали на лице Джеки выражение ужаса.
— Это Терри, — сказала она в страхе, как будто это самое ужасное, что могло случиться. В следующую секунду она отбросила руку Вильяма и встала, в суматохе пытаясь прибрать комнату. Казалось, всюду бросаются в глаза признаки совместного проживания с Вильямом, и она судорожно пыталась уничтожить все следы.
— Что с тобой произошло? — спросил он, не двигаясь с кушетки.
— Это Терри, — повторила она снова, как будто эти слова все объясняют. У большого кресла стояли домашние туфли Вильяма. Его рубашка с оторванным карманом свисала из ее корзины для шитья: она обещала ее зашить, когда заживет рука. Его плащ висел на вешалке у двери.
В суматохе она пыталась все это собрать, но ее руки уже были заняты — она искала место, куда все это можно спрятать. Что, если у Терри появится причина заглянуть в кладовку? Джеки двинулась в спальню, потом остановилась. Это было последнее место, где можно прятать вещи Вильяма.
42 
