Глава 13

Паркер посмотрел на телефонный аппарат, потом на листок, где он перед уходом с работы набросал номер Хоуп. После собрания персонала прошла уже почти неделя. Он весь вечер собирался ей позвонить, но не хотел разговаривать при Далтоне. Это заставило бы его еще сильнее чувствовать свою вину… и был риск, что во время разговора с матерью Далтона тот спросит: «Пап, а кто это?» Паркер знал, что никогда не скажет, что она была особенной для кого-то из них.

Прижав трубку плечом, Паркер стал набирать номер. Но, даже не набрав его до конца, он нажал на рычажки и рухнул обратно на диванные подушки. Он не хотел разговаривать с Хоуп даже без Далтона. Не хотел ее видеть, не хотел с ней разговаривать, не хотел даже вспоминать ее вопросы, которые он оставил без ответа. А что, если Хоуп захочет познакомиться с Далтоном? Или Далтон захочет познакомиться с Хоуп? Она кажется милой и держится очень хорошо, учитывая, что с ней случилось в прошлом. Может, он не должен держать их на расстоянии?

А как он может не держать, если в противном случае рискует сыном? Он не хочет, чтобы Далтон оказался замешан в прошлое Хоуп. Теперь с ней Фейт, и они в бегах. Значит, она до сих пор не порвала полностью с Супериором и странными людьми, которые там живут. Зачем ему ввязывать в это сына?

Он снова взялся за телефон и на этот раз дождался гудков.

«Хоуп просто одна из сотрудниц центра, — сказал себе Паркер. — Считай так и веди себя соответственно».

— Алло?

— Хоуп?

— Да?

— Это Паркер Рейнольдс.

— Я слушаю.

Его имя встретили без энтузиазма, но после того, как он с ней обращался с самого ее приезда, это было неудивительно.

— Я не слишком поздно звоню?

— Нет.

— Я насчет нашей поездки в Таос.

— Дайте подумать. Вы хотите ее отменить.

Такая прямота застала его врасплох. Он не мог отменить поездку и отчаянно нуждался в ее помощи. Но это не означало, что ему этого не хотелось.

— Почему ты так в этом уверена?

— И вы еще спрашиваете? — сказала она со смешком. — Даже согласившись, что мы можем быть друзьями, вы с тех пор мне и слова не сказали.

Паркер перевел взгляд на телевизор, в котором несколько минут назад выключил звук.

— Я был занят.

— Точно.

Где бы ему подучиться актерскому мастерству?

— Ничего личного, — сказал он. И услышал ее вздох.

— Может, вы скажете мне, что все-таки изменилось? Мы с вами прекрасно ладили. Я всегда считала, что небезразлична вам.

Она и была небезразлична. И сейчас тоже. И это тоже было проблемой.

— Ничего не изменилось.

— Я похожа на идиотку?

— Нет. Дело не в тебе, ясно? — Он с трудом сглотнул слюну. — Просто мне нужно кое с чем разобраться в личной жизни. И только.

— Почему-то, разбираясь со своей жизнью, вы ладите со всеми, кроме меня.

— Ты здесь недавно. Может, я застенчив.

— Я этому не верю, но не могу и заставить вас меня полюбить, так что, думаю, это оправдание тоже сойдет. Мне просто хотелось бы знать, что там с проектом по СВМС.

— У нас поездка в Таос завтра утром, если ты не возражаешь.

— Можно было предупредить меня пораньше, — сказала Хоуп.

Он откладывал звонок ей до последнего момента.

— Знаю, но мне сначала нужно было согласовать все встречи. Если ты не можешь ехать, я найду кого-нибудь другого. — Он задержал дыхание, надеясь на лучшее.

— Думаю, я смогу. Мне только нужно узнать, не может ли Фейт побыть в центре на волонтерских началах. Или попросить Джину ее проведать, — сказала она. — Я не могу оставить ее одну.

— Ты боишься, что у нее могут начаться роды?

— Нет. Ультразвук показывает, что до них еще пара недель, и я не думаю, что у нее могут начаться преждевременные роды. Нет никаких признаков.

Паркер уже собирался спросить, о чем она тогда волнуется, но в комнату вошел Далтон, зевая и потирая глаза.

— Папа?

Паркер закрыл рукой микрофон.

— В чем дело, приятель?

— Я только что вспомнил, что до завтра должен был сделать доклад о ламантине.

— Что ты должен был сделать?

— Доклад о ламантине. Ну, знаешь, такие большие млекопитающие.

Паркер посмотрел на часы и нахмурился:

— Уже одиннадцатый час, Далтон.

— Я знаю.

— А почему ты мне раньше не сказал?

— Я забыл.

— Это ваш сын? — спросила Хоуп.

Паркер не смог ей ответить. Он хотел небрежно бросить «да», как сказал бы любой отец про своего ребенка, но это слово не шло у него с языка.

  62