Последние отзывы

  64  

Паркер остановился перед «Домом рождений», и Фейт выбралась из машины.

— Спасибо, что подвезли, — сказала она. И, наклонившись, чтобы видеть Паркера, улыбнулась ему: — Вы там повеселей работайте, ладно? По-моему, Хоуп катастрофически мало развлекается.

Хоуп от изумления раскрыла рот, но Фейт уже закрыла дверцу машины и не дала ей возможности ответить. Она перевела взгляд на Паркера, тот смотрел на нее, выгнув бровь.

— Она не права. Я развлекаюсь все время, — сказала Хоуп и быстро отодвинулась на другой конец сиденья.

Паркер вел машину молча, пока они не выехали на извилистую горную дорогу, которая вела через горы в соседнюю долину, куда им и нужно было попасть. К этому времени в Паркере победило любопытство, и он спросил у Хоуп:

— Что ты собираешься делать после того, как Фейт родит? Вы останетесь в Инчантменте или куда-нибудь уедете?

— Я обещала Лидии проработать в центре год. Что потом, я не знаю, — отозвалась Хоуп, не отрывая глаз от окна. Она смотрела туда с того момента, как они высадили Фейт.

Обещала проработать год? Похоже, Лидия пренебрегла такой мелочью и не сообщила ему.

— Лидия сказала, что ты еще не полностью порвала с прошлым. Есть ли шанс, что оно сможет догнать тебя здесь?

— Думаю, такой шанс есть всегда, — сказала она.

— Еще она сказала мне, что ты только несколько недель назад впервые побывала в Супериоре.

Паркер надеялся, что задает вопросы в стиле обычного разговора.

— Это правда.

— Как же ты столько времени выдержала?

— Выдержала? — переспросила Хоуп. — Вернуться было труднее, чем жить вдали.

Паркер бросил на нее взгляд:

— Почему? Ты боялась снова увидеться с Боннером?

Хоуп изумленно воззрилась на него, и он тут же пожалел, что произнес имя Боннера. Просто с самого ее возвращения он умирал от желания спросить, что стало с мальчиком, о котором десять лет назад она столько говорила. В конце концов, Боннер был отцом Далтона. Паркер постарался убедить себя, что интересуется Боннером только потому, что тот мог в какой-то момент повлиять на жизнь его сына.

Но Паркер понимал, что не только эта причина заставила его задать такой вопрос. Ему так же было любопытно, питает ли еще Хоуп чувства к отцу своего ребенка. Была же какая-то причина, по которой она не вышла замуж, не завела семью. Она вполне привлекательна, чтобы найти мужчину, несмотря на свое странное прошлое.

— Как вы умудрились запомнить имя Боннера? — требовательно спросила Хоуп.

Паркер нахмурился и сосредоточился на дороге.

— Ты сходила по нему с ума, — сказал он. — Все время о нем говорила.

— Это было десять лет назад! Вы даже мое имя не сразу вспомнили, когда впервые увидели.

— Теперь я часто тебя вижу, это подтолкнуло мою память.

Она все еще казалась озадаченной, но Паркер не стал больше ничего объяснять.

— Я вас не понимаю, — сказала Хоуп и покачала головой.

И он не мог ее в этом винить. Он был сам не свой с момента ее возвращения. Тревога за Далтона и чувство вины за случившееся были так неразрывно связаны с нежностью, которую Паркер до сих пор к ней испытывал, что он не мог нормально с ней общаться даже ради спасения собственной жизни. Особенно потому, что эта нежность претерпевала определенные изменения. Раньше в основе этого чувства была жалость, которую он все эти годы испытывал к Хоуп Теннер. Но сейчас она играла гораздо меньшую роль.

— Забудь о том, что я спросил, — пробормотал он.

Он прибавил громкости радио. У него нет права расспрашивать Хоуп о чем-либо, не говоря уже о таком личном, как отношения с Боннером. Надо максимально ее игнорировать, пока они с Фейт не уедут из города, и тогда он вернется к своей обычной жизни. Он уже пережил две недели ее присутствия в центре. Они все равно уедут, даже если на это потребуется год.

— Я виделась с ним, — внезапно сказала Хоуп. Паркер удивленно моргнул:

— Что?

— Я виделась с Боннером, но не во время приезда в Супериор. Он приезжал ко мне в дом уже после этого.

Паркер попытался представить, как Хоуп встречается с мальчиком, который сделал ей ребенка. Впервые приехав в Инчантмент, Хоуп выглядела изголодавшейся. И она действительно была голодна — и до пищи, и до любви. Как этот парень может жить с тем, что сотворил с этой девочкой, даже если ему тогда было только восемнадцать?

— Зачем приехал? — не удержался Паркер.

  64