Особенно,... 
87 
Ей потребовалась лишь пара минут, чтобы справить нужду, затем она поднялась во весь рост и огляделась. Солнце садилось, заливая поляну красивым теплым светом. Трава была расцвечена яркими полевыми цветами.
Вместо того чтобы пойти по тропинке к Ангусу, она направилась через поляну к большому раскидистому дубу. Трава под дубом была утоптана, и это место напомнило ей тот уголок в саду, где она любила уединяться будучи ребенком. Она выросла в доме, который принадлежал семье ее отца на протяжении четырех поколений. Поскольку отец бывал там редко, первые детские годы она провела в окружении нянек и гувернанток, и дуб был тем самым убежищем, куда она от них сбегала. Эдилин с улыбкой вспомнила, что в ее сундуке, оставленном в Шотландии, лежала пригоршня желудей с того дуба. Она собиралась исполнить свою детскую клятву и посадить желудь, который превратится в дуб там, где она решит пустить корни.
— Красиво здесь, верно? — тихо сказал Ангус у нее за спиной.
— Да.
— Я часто прихожу сюда, когда в таверне мне становится невмоготу.
— Так тебе не нравится твоя работа? — со смехом в голосе спросила она.
— Я ее ненавижу! — Не глядя на нее, он произнес: — Эдилин…
Она обернулась, подняв на него лучистые глаза. Слова им были не нужны. Он молча обнял ее и прижался губами к ее губам. Он чувствовал ее неопытность и ее горячее желание научиться, и эта комбинация была неотразимой.
— Если я начну, то уже не смогу остановиться.
— Никто тебя об этом и не просит, — сказала она, заставив его улыбнуться.
Он подхватил ее на руки и, опустив на траву, прилег рядом.
— Скажи мне, если будет больно, — велел он, прикоснувшись к синяку у нее на плече и увидев, как она скривила губы от боли.
Он отодвинул в сторону рубашку и поцеловал другой синяк.
— Лучше?
— Гораздо, — прошептала она. — Но у меня немало других мест, которые тоже нуждаются в лечении. Ребра сильно пострадали.
Он положил ладонь ей на ногу и чуть приподнял сорочку.
— А там синяки есть?
Глаза ее были закрыты, и голова склонилась набок. Он чувствовал, что Эдилин напряжена. Он вспомнил о том времени, когда она вся открывалась ему навстречу, полная любви и желания. На этот раз ему придется продвигаться медленно и осторожно. А потом… Он не позволил себе думать о том, что будет потом, но где-то в глубине сознания вызревала мысль: почему бы и нет? Любовь — не та материя, что основана на логике и здравом смысле.
— А так? — спросил он. — Так больно? А тут?
Он подвинул ладонь выше и почувствовал, как она судорожно втянула воздух.
В следующую секунду он уже стянул с нее рубашку. И она осталась перед ним нагая. Он смотрел на нее глазами, полными любви и желания, а не как тогда, когда он ощупывал ее красивое тело на предмет переломов. В сгущающихся сумерках синяки ее выглядели почти серебряными.
— Я перецелую их все, — прошептал он, опустив голову к ее груди, а потом еще ниже.
Через некоторое время он почувствовал, что сопротивление ее тает. Он не торопился, целуя и терпеливо лаская ее, хотя уже давно перешел черту, когда желание превратилось в муку. Но он знал, что спешить нельзя.
Когда она застонала, запустив пальцы в его волосы, он лег на нее, боясь, что раздавит хрупкие косточки, но она потянула его на себя и обхватила ногами.
Когда он вошел в нее, она крикнула, но он зажал ей рот поцелуем, и она утихла. Еще через несколько минут оба достигли экстаза.
Глава 18
— Я хочу, чтобы ты мне все рассказала. Поминутно, — сказал Ангус.
Они были в его комнате, и голова Эдилин лежала у него на груди: уже почти рассвело. Они любили друг друга почти всю ночь.
— Ты хочешь сказать, что готов выслушать подробный отчет о том, как мы таскали друг дружку за волосы, пинались и кусались?
— Кусались?
— Нет, укусов не было, — сказала Эдилин и провела ладонью по обнаженной груди Ангуса. — Я не думаю, что Табита хотела драться, но она не знала, что драгоценности настоящие.
— И ты ей поверила?
Эдилин приподнялась на локте.
— И ты смеешь спрашивать меня, верю ли я Табите?! Я не поверила ей, когда она рассказала мне о тебе!
— И что она сказала? — спросил Ангус, и Эдилин передала ему слова Табиты о том, что она спала с Ангусом и что он говорил о ней, Эдилин.
— Ты не поверила ей? — нежно спросил Ангус.
— Нет. Я всегда знала, что она обманщица. Это ты верил каждому ее слову.
87 
