Лёгкий, ненавязчивый романчик 
127 
– Да он просто вор! – возмутилась Кэди. – Он разбил замечательный «рэндж ровер», который мне купил мистер Фаулер.
– Хм, – только и сказал Тарик, забрасывая на спину рюкзак и расправляя лямки на груди.
– О, я догадалась: это вы купили его для меня. Он был застрахован?
– Никаких разговоров о деньгах, вы не забыли? Готовы отправляться? Как ваши ноги? Нам придется немало пройти.
– Ноги у меня в полном порядке, – ответила она, разглядывая свои спортивные тапочки. Она проводила на ногах целые дни и уставала, если ей приходилось слишком долго сидеть.
– Тогда пойдемте, хабибби, следуйте за мной.
– Что это значит? – спросила Кэди, пробираясь вслед за Тариком через кусты. Через несколько минут они вышли на узкую тропинку, ведущую в горы. – Какой это язык?
– Арабский – язык любовника Рут. Вы не знаете, почему это она влезла в его постель а? Что-то помимо похоти, правда? Неужели она ни минуты не скорбела о своем погибшем муже?
– Все было совсем не так! – с отвращением возразила Кэди. – Рут было так больно и горько, что она обратилась к Гамалю и… – Она замолчала. – Ах, как умно! Но ничего не выйдет. Вы сказали, что сегодня выходной, мы так договаривались. Больше никаких Джорданов!
– Слишком поздно, – проговорил он, глядя на нее поверх огромного рюкзака, и Кэди рассмеялась, потому что вспомнила, что он-то тоже Джордан!
Она продолжала смеяться, но он уже отвернулся, глядя на тропу, и они начали длинный и трудный подъем в гору. Вскоре Кэди обнаружила, что бегать туда-сюда между столами ресторанной кухни совсем не то, что взбираться на высоченную, трехкилометровую гору. Щиколотки ее то и дело подворачивались, она почувствовала, что на мизинце появилась мозоль, Однако Кэди не жаловалась. Еще в детстве она научилась никогда и ни на что не жаловаться, нести свою ношу и как можно лучше справляться с трудностями. Поэтому, когда Тарик оборачивался и спрашивал, как она себя чувствует, она отвечала, что все великолепно.
Так и было на самом деле, если не считать ногу. Воздух был прозрачен и свеж, и Кэди обнаружила, что действительно может не думать ни о прошлом, ни о не известном пока будущем. Сегодня она не хотела думать ни о чем, кроме солнечного света и растений, которые собирала по дороге и складывала в свой маленький рюкзак.
Выяснилось, что самая трудная часть путешествия вслед за Тариком – заставить себя не думать о нем. Невозможно было не смотреть на него и не улыбаться, когда он поворачивался и говорил что-то ободряющее. Казалось, он знает этот лес так же хорошо, как умеет обращаться со своими мечами.
– Когда вы начали интересоваться ножами? – спросила Кэди и чуть себя не убила, потому что это было, пусть и скрытое, но упоминание о Коуле.
Он понимающе на нее посмотрел.
– Я от кого-то унаследовал это увлечение?
– А магниты к вам притягиваются?
– Иногда, – со смехом ответил он. – Знаете, мисс Лонг, мне всю жизнь было интересно, какая вы.
– А я никогда даже не догадывалась о существовании вашей семьи, – сказала она с преувеличенным безразличием. Она готова была пожертвовать своими сковородками, но не рассказывать ему, что видела его в своих снах. Кэди вдруг представила себе, как среагировала бы Джейн, позвони она ей сейчас и скажи, что встретила своего мужчину с лицом, полузакрытым черным платком. Джейн, без сомнения, заявила бы, что Кэди должна немедленно выйти за него замуж, потому что под внешними расчетливостью и властностью у нее скрывалась весьма романтическая натура.
– А я, конечно, знал о вас. На моего отца работал частный детектив, который дважды в год направлял ему отчеты с вашими фотографиями. Случайно мне удалось узнать код отцовского домашнего сейфа, и я привык открывать его и читать эти доклады.
Кэди не сомневалась, что должна прийти в ужас от подобного, но вместо этого ею овладело любопытство.
– И что же могло сообщаться обо мне в этих докладах? Я вела очень скучную, неинтересную жизнь.
Он долго молчал, и Кэди уже решила, что он не ответит, но Тарик вдруг остановился в тени большого дерева и отцепил от крючка на рюкзаке бутыль с водой. Кэди присела на большой камень и смотрела на него снизу вверх. Сначала Тарик передал бутылку ей: казалось совершенно естественным, что он собирался пить только после нее.
– Я никогда не терял интерес к вашей жизни, – тихо сказал он, разглядывая деревья, словно ему было трудно смотреть на нее. – Не сомневаюсь, Фаулер рассказал вам обо мне все, что смог. Он невзлюбил меня с тех пор, как я отобрал у него право вести большинство моих дел.
127 
