Последние отзывы

  139  

Ей очень хотелось поделиться тем, что с ней произошло, хотя бы с кем-нибудь, а вернее, именно с этим человеком, с ним. В то же время она боялась, что позволит разыграться эмоциям, а это ни к чему хорошему не приведет.

– Нет, – сказала она, отбросила его руку и решительно поднялась.

– Проклятье! Что во мне так тебе не нравится?

– Твой иск, – ответила она. – И.., и…

– Этот иск был заготовлен за много лет до того, как я с тобой познакомился. Фаулеру были даны указания позвонить в другую адвокатскую контору в случае, если ты появишься, и иск автоматически попадал в суд.

– Это означает, что я должна тебя простить?

Когда она попыталась уйти, он поймал ее за плечи и развернул к себе лицом.

– Да, – тихо проговорил он. – Я хочу, чтобы ты меня простила. Я хочу.., ох, Кэди, я хочу тебя!

Прежде чем Кэди успела возразить, он притянул ее к себе и поцеловал. Она знала, что никто никогда в жизни так ее не целовал. Ни один мужчина. Грегори целовал ее сдержанно и осторожно. Поцелуи Коула искрились веселостью и волнением мальчишки. Этот мужчина целовал ее так, что она начинала ощущать себя его частью.

Поддерживая ее голову своей большой ладонью, он заставлял ее поворачиваться так, что касался губами каждого уголка ее рта, чего не делал ни один мужчина до него. Его язык искал ее, и Кэди почувствовала, как ее охватывает истома, ей казалось, что она сливается с ним, тело ее становится все мягче, а его – все напряженнее.

Руки Тарика скользнули по ее спине, путаясь в прядях, выбившихся из толстой косы. Рот его полностью накрыл ее губы, руки ласкали ее, ладони нашли ее груди, трепетно поглаживая их.

– Кэди, я… – начал он, отрывая губы от ее рта. Но что он мог сказать? Что тоже никогда не испытывал ничего подобного? Что ни одна женщина на свете не вызывала у него таких чувств? Даже ничего похожего!

Тарик обнимал ее, понимая, что не может больше удержаться, хочет любить ее прямо здесь и сейчас. Его пронзила мысль: «Так вот что значит любить!». Но в этот миг взгляд Тарика упал на скалу и то, что он увидел, заставило его похолодеть.

Можно было подумать, что поверхность скалы превратилась в экран в натуральную величину, и сквозь проем в скалах он отчетливо увидел то, что, без сомнения, было городом Ледженд много лет назад.

Перед ним был салун, четыре вызывающе одетые женщины сидели на балконе. Лошади у коновязи отгоняли хвостами мух, а двое идущих по грязной улице мужчин выглядели так, словно в жизни не бывали в бане.

Зрелище это настолько поразило Тарика, что на мгновение он забыл о достигнутой наконец цели и о том, что держит в объятиях Кэди. Он бессознательно сжал ее еще крепче, но не из страсти, а из желания защитить. До сих пор он не верил ни слову из истории, в которую складывались обрывки ее рассказов о том, что произошло, чтобы связать ее с семейством Джорданов.

Много лет назад он изучил все, что сумел найти об истории своей семьи, пытаясь представить себе, почему его пра-пра-прабабушка Рут Джордан оставила все деньги семьи какой-то незнакомке, которая к тому времени еще даже не родилась. Он узнал много подробностей из прошлого семьи, но не нашел никакого объяснения.

Теперь, глядя на ожившую, колышащуюся картину, открывшуюся его взору, Тарик понял: все, что Кэди рассказывает о своих приключениях – правда.

Двери салуна распахнулись, и до его слуха донеслись звуки плохо настроенного пианино. Он даже уловил запах пыли, конского навоза и грязных тел.

– В чем дело? – встрепенулась Кэди, но когда она попыталась повернуться, он быстро прижал ее к себе.

– Ничего, дорогая моя, – прошептал он, притягивая ее голову к своему плечу и не давая пошевелиться. Он никогда не испытывал ничего подобного по отношению ни к одной другой женщине. Ему хотелось завернуть ее в шелковый кокон и защитить от любого зла.

– Нет! – закричала вдруг Кэди, сильно оттолкнувшись от него и глядя в сторону скалы.

К удивлению Тарика, в ту секунду, когда она повернула голову, проход в скале закрылся, и несколько мгновений они молча с удивлением смотрели на самую обыкновенную каменную стену.

– Она открылась, да?

– Открылась? – переспросил Тарик, пытаясь изобразить полное непонимание. Но то, что он увидел, настолько потрясло его, что ему трудно было это скрыть.

– Что открылось? – он посмотрел на нее горящими глазами. – Ты, ты откройся мне.

Он отдавал себе отчет, что поступает отвратительно, но ему хотелось рассердить ее, рассердить настолько, чтобы она отвернулась и убежала прочь с горы, как можно дальше от этого страшного места. Ведь если эта ужасная скала снова откроется, она может рвануться к ней и прыгнуть туда!

  139