Особенно,... 
60 
– Может, это и есть ключ?
– Какой ключ? – не понял он.
– Что ты живой. Не думаешь ли ты, что, если я вколю один из твоих ножичков в твое эгоистичное маленькое сердце, скала откроется снова, и я смогу вернуться домой? К мужчине, которого я люблю? Она едва не произнесла «к мужчинам».
– Ты можешь попробовать, – добродушно предложил он.
Кэди с отчаянием всплеснула руками.
– Ну что я теперь буду делать? – Она обращалась в основном к себе самой.
– Счастливо жить рядом со мной? – предположил он.
Кэди бросила на него только один взгляд.
– Понятно. Хочешь завтра снова попробовать?
– Ты не оставил мне другого выбора, – она пошла к лошади, но потом обернулась. – Я хочу, чтобы ты поклялся мне всеми святыми. Ты должен дать мне клятву, что поможешь мне попасть домой.
Глаза Коула заблестели.
– О да, конечно. Я помогу тебе попасть домой.
Он согласился слишком поспешно.
– Что ты задумал?
– Кэди, любимая моя женушка, уже поздно, и ты, вероятно, устала. Как насчет того, чтобы искупаться в медной ванне и лечь спать на пуховой перине с чистыми простынями?
Кэди открыла было рот, чтобы рассказать, что он может делать «со своими чистыми простынями», но поняла, что усталые мышцы заставят ее пожалеть об этих словах, так что она только спросила:
– С полотенцем?
– Которое будет согрето у огня.
– Я тебя ненавижу, – прошептала Кэди. Коул усмехнулся.
– Вижу, что так и есть, – с этими словами он сгреб ее в охапку, усадил в седло, сам сел у нее за спиной и поехал по дорожке, которой Кэди прежде не видела.
Несмотря на то, что она была на него ужасно сердита, она не удержалась и спросила:
– Ты его видел?
Когда Коул не ответил, она попыталась разъяснить:
– У прохода. Ты видел всадника на коне? Достаточно было на него взглянуть, чтобы понять: он никого не видел.
Со вздохом Кэди отвернулась и стала снова смотреть на дорогу.
Глава 12
Кэди с неохотой просыпалась, разбуженная звуками голосов, особенно, высоких, женских. Некоторое время ей еще казалось, что она спит, потому что ее обволакивал какой-то теплый кокон из одеял.
– Сеньора Джордан, – услышала она мужской голос. – Сеньора Джордан, они пришли повидать вас.
Кэди с трудом выбралась из опутавшего ее кокона и обнаружила, что лежит на невероятно мягкой пуховой перине, настолько мягкой, что, казалось, она вот-вот утонет в ней. Кэди выхватила из-под головы пару подушек и швырнула их на пол, причем подушки оказались настолько легкими, что не издали ни малейшего звука при падении. После этого Кэди удалось наконец сесть. Это было нелегко, так как каждое движение заставляло ее тонуть все глубже в этом нежном облаке.
– Я иду, – отозвалась она на призыв невидимого посетителя, ухватилась за массивный резной край кровати из красного дерева и выбралась наверх. Но даже теперь, сидя, Кэди, при ее росте немногим больше метра пятидесяти, с трудом различала, что происходит за горой из стеганых одеял толщиной почти в метр.
Сколько же гусей отдали свои жизни ради этой постели? – проворчала Кэди и огляделась, чтобы понять, кто же к ней обращается.
Перед ней стоял старик, лицо которого испещрили морщинами возраст и непогода. Он смотрел на Кэди с большим интересом.
– Да? – спросила она. – В чем дело?
Между этими двумя вопросами ей пришлось поработать кулаками, чтобы хоть как-то умять пышную перину, однако можно было подумать, что под ней каравай, который поднимается на горячей печи.
Старик усмехнулся, наблюдая за ее борьбой с периной.
– Городские дамы пришли, чтобы рассказать вам все о мальчике.
– О ком? – Попытка заговорить обернулась новым падением на перину, поэтому Кэди снова пришлось подниматься, чтобы выглядеть более-менее прилично. Честно говоря, она не слишком хорошо помнила прошлую ночь. Коул пообещал ей ванну и постель, и она смутно помнила горячую воду и первое прикосновение к мягким матрасам. – О мальчике? – переспросила она.
– О Коуле Джордане, – пояснил старик. – Вы ведь сеньора Джордан?
– Да, думаю, да, – согласилась она, улыбаясь тому, что старик назвал Коула «мальчиком». – А вы, насколько я могу догадаться, Мануэль. – Кэди пару раз сильно ударила кулаками по перине и осмотрелась. Это был дом не бедного человека. Одна только спальня оказалась больше по размеру, чем вся ее квартира, а тяжелая мебель из красного дерева стоила, пожалуй, целое состояние. Стены были обтянуты бледно-голубой тканью, насколько могла судить Кэди, дамасским шелком, а над туалетным столиком висело такое зеркало, словно его привезли из парижского Оперного театра.
60 
