197 
— Нет, но я различил следы трех человек: человек, шедший справа, и человек, шедший слева, двигались свободно, легко, средний же тащился с трудом. К тому же на его следах кое-где видны пятна крови.
— Теперь, сударь, после того как вы так отчетливо восстановили всю картину поединка, скажите мне что-нибудь о противнике де Гиша.
— Государь, я его не знаю.
— Как не знаете, ведь вы так ясно видите все?
— Да, государь, — отвечал д’Артаньян, — я вижу все, но не говорю всего, что вижу, и раз этому бедняге удалось скрыться, то я прошу ваше величество разрешить мне сказать вам, что я его не выдам.
— Однако всякий дуэлянт — преступник, сударь.
— Не в моих глазах, ваше величество, — холодно поклонился д’Артаньян.
— Сударь, — вскричал король, — даете ли вы себе отчет в своих словах?
— Вполне, государь, но в моих глазах человек, который хорошо дерется, — человек порядочный. Таково мое мнение. Может быть, вы со мной не согласны; это естественно, вы — государь…
— Господин д’Артаньян, я, однако, приказал…
Д’Артаньян перебил короля почтительным жестом.
— Вы приказали мне разузнать все подробности относительно поединка, государь; они вам доставлены. Если вы прикажете мне арестовать противника господина де Гиша, я исполню приказание, но не требуйте, чтобы я донес на него, так как я откажусь исполнить это требование.
— В таком случае арестуйте его.
— Назовите мне его имя, государь.
Людовик топнул ногой. После минутного размышления он сказал:
— Вы правы — десять, двадцать, сто раз правы.
— Я так думаю, государь, и счастлив, что ваше величество разделяете мое мнение.
— Еще одно слово… Кто оказал помощь де Гишу?
— Не знаю.
— Но вы говорили о двоих… Значит, был секундант?
— Секунданта не было. Больше того, когда господин де Гиш упал, его противник ускакал, не оказав ему помощи.
— Негодяй!
— Что делать, государь, — это следствие ваших распоряжений. Человек дрался честно, избежал смерти и хочет вторично избежать ее. Он невольно вспоминает господина де Бутвиля… Еще бы!
— И делается трусом?
— Нет, проявляет предусмотрительность.
— Итак, он ускакал?
— Да, во всю прыть.
— В каком направлении?
— К замку.
— А потом?
— Потом я уже имел честь сказать вашему величеству, что два человека пришли пешком и увели господина де Гиша.
— Как вы можете доказать, что эти люди пришли после поединка?
— Совершенно неопровержимо: во время поединка дождь перестал, но земля не успела высохнуть, и следы ног ясно отпечатывались на влажной почве. Но после дуэли, когда господин де Гиш лежал без чувств, подсохло, и следы отпечатывались не так отчетливо.
От восхищения Людовик всплеснул руками.
— Господин д’Артаньян, — сказал он, — вы поистине самый ловкий человек в королевстве.
— То же самое думал Ришелье и говорил Мазарини, государь.
— Теперь остается только проверить вашу проницательность.
— О, государь, человеку свойственно ошибаться, — философски произнес мушкетер.
— В таком случае вы не человек, господин д’Артаньян, потому что, мне кажется, вы никогда не ошибаетесь.
— Ваше величество сказали, что мы это проверим.
— Да.
— Каким же образом?
— Я послал за господином де Маниканом, и господин де Маникан сейчас придет.
— Разве господин де Маникан знает тайну?
— У де Гиша нет тайн от господина де Маникана.
Д’Артаньян покачал головой.
— Повторяю, никто не присутствовал на поединке, и если только де Маникан не является одним из тех людей, которые вели графа…
— Тсс! — прошептал король. — Вот он идет. Останьтесь здесь и слушайте.
— Хорошо, государь, — отвечал мушкетер.
В ту же минуту на пороге показались Маникан и де Сент-Эньян.
XXIV. Засада
Король сделал знак мушкетеру, а затем де Сент-Эньяну.
Знак был повелительный, и смысл его был: «Молчите, если дорожите жизнью».
Д’Артаньян, как солдат, отошел в угол. Де Сент-Эньян, как фаворит, прислонился к спинке королевского кресла.
Маникан, выставив вперед правую ногу, приятно улыбнувшись и грациозно протянув белую руку, сделал реверанс. Король ответил ему кивком.
— Добрый вечер, господин де Маникан, — сказал он.
197 
