257 
— Я как будто сослался при этом на то, что французский король не выражал желания отозвать вас из Англии?
— Да, государь. Вы действительно сказали это.
— Я передумал, господин де Бражелон; король действительно не назначил срока для вашего возвращения, но он просил меня позаботиться о том, чтобы вы не скучали в Англии; очевидно, вам здесь не нравится, если вы просите меня отпустить вас?
— Я не говорил этого, государь.
— Да, но ваша просьба означала, что жить в другом месте вам было бы приятнее, чем здесь.
В это мгновение Рауль обернулся к двери, где, прислонившись к косяку, рядом с герцогом Бекингэмом, стояла бледная и расстроенная мисс Грефтон.
— Вы не отвечаете? — продолжал Карл. — Старая пословица говорит: «Молчание — знак согласия». Итак, господин де Бражелон, я могу удовлетворить ваше желание; вы можете, когда захотите, уехать во Францию. Я вам разрешаю.
— Государь!.. — воскликнул Рауль.
— Ах! — вздохнула Мэри, сжимая руку Бекингэма.
— Сегодня же вечером вы можете быть в Дувре, — продолжал король, — прилив начинается в два часа ночи.
Ошеломленный Рауль пробормотал несколько слов, похожих не то на благодарность, не то на извинение.
— Прощайте, господин де Бражелон. Желаю вам всех благ, — произнес король, поднимаясь с места. — Сделайте мне одолжение, возьмите на память этот брильянт, который я предназначал для свадебного подарка.
Мисс Грефтон, казалось, сейчас упадет в обморок.
Принимая брильянт, Рауль чувствовал, что его колени дрожат. Он сказал несколько приветственных слов королю и мисс Стюарт и подошел к Бекингэму, чтобы проститься с ним.
Воспользовавшись этим моментом, король удалился.
Герцог хлопотал около мисс Грефтон, стараясь ободрить ее.
— Попросите его остаться, мадемуазель, умоляю вас, — шептал Бекингэм.
— Напротив, я прошу его уехать, — отвечала, собравшись с силами, мисс Грефтон, — я не из тех женщин, у которых гордость сильнее всех других чувств. Если его любят во Франции, пусть он возвращается туда и благословляет меня за то, что я посоветовала ему ехать за своим счастьем. Если его, напротив, там не любят, пусть он вернется, я буду любить его по-прежнему, и его несчастья нисколько не умалят его в моих глазах. На гербе моего рода начертан девиз, который запечатлелся в моем сердце: «Habenti parum, egenti cuncta» — «Имущему — мало, нуждающемуся — все».
— Сомневаюсь, мой друг, — вздохнул Бекингэм, — что вы найдете во Франции сокровище, равное тому, которое оставляете здесь.
— Я думаю, или по крайней мере надеюсь, — угрюмо проговорил Рауль, — что моя любимая достойна меня; если же меня постигнет разочарование, как вы пытались дать понять мне, герцог, я вырву из сердца свою любовь, хотя бы вместе с нею пришлось вырвать сердце.
Мэри Грефтон взглянула на Рауля с невыразимым состраданием. Рауль печально улыбнулся.
— Мадемуазель, — сказал он, — брильянт, подаренный мне королем, предназначался для вас, позвольте же мне поднести его вам; если я женюсь во Франции, пришлите его мне, если не женюсь, оставьте у себя.
«Что он хочет сказать?» — подумал Бекингэм, в то время как Рауль почтительно пожимал похолодевшую руку Мэри.
Мисс Грефтон поняла устремленный на нее взгляд герцога.
— Если бы это кольцо было обручальное, — молвила она, — я бы его не взяла.
— А между тем вы предлагаете ему вернуться к вам.
— Ах, герцог, — со слезами воскликнула девушка, — такая женщина, как я, не создана для утешения таких людей, как он!
— Значит, вы думаете, что он не вернется?
— Нет, не вернется, — задыхающимся голосом произнесла мисс Грефтон.
— А я утверждаю, что во Франции его ждет разрушенное счастье, утраченная невеста… даже запятнанная честь… Что же останется у него, кроме вашей любви? Отвечайте, Мэри, если вы знаете ваше сердце!
Мисс Грефтон оперлась на руку Бекингэма и, пока Рауль стремглав убегал по липовой аллее, тихонько пропела стихи из «Ромео и Джульетты»:
- Нужно уехать и жить
- Или остаться и умереть.
Когда замерли звуки ее голоса, Рауль скрылся. Мисс Грефтон вернулась к себе, бледная и молчаливая.
Воспользовавшись присутствием курьера, доставившего письмо королю, Бекингэм написал принцессе и графу де Гишу.
Король был прав. В два часа ночи, вместе с началом прилива, Рауль садился на корабль, отходивший во Францию.
257 
