Последние отзывы

  139  

– А мы увидим еще когда-нибудь Хантера?

– Вероятно, да. Они с Лукасом старые друзья. По-моему, Хантер живет где-то недалеко от Редемпшена. А что? Вы хотели бы снова увидеться с ним?

Виктория пожала плечами:

– Да ведь он мне и двух слов не сказал. А вы заметили, как он хмурится каждый раз, когда смотрит на меня?

Тэйлор улыбнулась.

– Но ведь вас на него буквально вывернуло, – напомнила она подруге. – Мне кажется, он просто проявляет настороженность, когда находится рядом с вами. Кроме того, молчаливые мужчины – самые лучшие.

Виктория рассмеялась:

– Вот тут, мне кажется, Шекспир был не совсем прав.

Она пошла к своему номеру, потом остановилась.

– Я сказала ему, что была замужем и недавно потеряла мужа. Я ничего не говорила ему о ребенке.

Дэниел пробовал вставить ключ в замочную скважину, держа его вверх ногами. Тэйлор помогла ему разобраться с ключом и повернулась к подруге. Джорджи в это время положила голову ей на плечо, а Элли играла ее волосами.

– А почему вы не сказали о ребенке?

– Он не проявлял никакого интереса к тому, что я говорю. Он вообще грубоват.

У Тэйлор не было возможности выступить в защиту Хантера, так как Виктория поспешно направилась к себе, а Дэниел наконец справился с замком и вбежал в номер. Тэйлор последовала за ним.

Девочки уже почти спали. Они сосали большой палец и терли глазки. Она приготовила их ко сну, дала им в постель новых кукол, а потом укрыла их одеялом. Дэниел поставил свою деревянную лошадку на подоконник у изголовья кровати и смирно лежал в ожидании истории. Тэйлор рассказала ему целых две. Дэниелу Буну и Дэви Крокетту будет уделяться одинаковое внимание.

Поправляя одеяло, она поняла, что мальчуган все еще в ботинках. Она заставила его разуться и поставила их рядом с кроватью. Когда она вернулась в комнату через час, чтобы взглянуть на детей, то обнаружила, что Дэниел крепко спит, обняв свои ботинки.

Она стояла и долго смотрела на ребенка, пытаясь представить себе, какая же у него была жизнь до того, как его подобрали на улице эти чудовища – братья Бордеры.

Позади раздался шепот. Это Лукас произнес ее имя. Тэйлор обернулась и увидела, что он стоит, прислонившись к косяку, и наблюдает за ней. Интересно, давно ли он так стоит? – подумала она. И подошла к нему. Кроме шороха шелка ее платья, в комнате не было ни единого звука.

– С мальчиком что-нибудь не так? – спросил Лукас.

– Нет, с ним все в порядке. А может быть, у него все-таки есть кто-то близкий?

– Вряд ли. Он не помнит никакой родни и долго жил на улице. Если бы его разыскивал кто-нибудь из родственников, то наверняка бы давно уже нашли. Хотя, конечно, не помешало бы сообщить властям, что мальчик находится у тебя.

– Я не позволю никому из официальных лиц забрать у меня Дэниела.

– Ты боишься, что так может случиться, если ты напишешь официальное заявление?

Она кивнула. Лукас тяжело вздохнул, он не знал, что ей посоветовать.

– Давай вместе подумаем об этом, – предложил он. – При таком количестве детей, брошенных на произвол судьбы…

– А что, таких много?

– Даже слишком много. – В голосе его прозвучало уныние.

Они говорили шепотом. Одна из девчушек пробормотала что-то во сне и заворочалась. Лукасу не хотелось, чтобы она проснулась. Он взял Тэйлор за руку и потянул за собой через всю комнату в альков, где находилась их кровать.

Она уже была готова ко сну. Приняла ванну и надела бледно-голубую ночную сорочку и пеньюар. Волосы у Лукаса на затылке, как она заметила, тоже были влажными. Он наверняка тоже принял ванну. Но одет был все еще как на выход: в черные штаны и белую рубаху. Ворот сзади замялся и был немного поднят. Тэйлор подавила в себе желание поправить его.

Когда они подошли к кровати, Лукас повернулся и посмотрел на нее. Его удивительные яркие глаза буквально заворожили. Он смотрел так, что у Тэйлор перехватило дыхание.

Он долго глядел на нее, а потом покачал головой.

– Нет, это я плохо придумал. Нам надо вернуться в ту комнату и поговорить там. Мне не хотелось тревожить детей, но здесь я не могу ни о чем говорить серьезно.

– Почему?

– Кровать слишком близко.

– О…

Оба стояли, не двигаясь. Лукас все еще не выпускал ее руку. Никак не мог заставить себя это сделать.

– Мне надо завтра уезжать, – проговорил он. Это известие неожиданно больно ранило ее. Она ведь знала, что он уедет. И ее собственные планы зависели от его отъезда. Так почему же у нее такое чувство, что сердце разрывается в груди?

  139