16 
Выступая на следующий день, 9 ноября, со своей второй речью перед народом, Цицерон сразу заявил: «Он ушел, он удалился, он бежал, он вырвался!» В этой речи перечислено шесть разных категорий сторонников Катилины. Первая категория – это те, кто, несмотря на огромные долги, владеет крупными поместьями и не в состоянии расстаться с ними. Вторая – те, кто, будучи обременен долгами, стремится все же к достижению верховной власти и почетных должностей. Третья – в основном разорившиеся колонисты, ветераны Суллы. Четвергая, самая пестрая, смешанная по составу – это люди, безнадежно залезшие по тем или иным причинам в долги и находящиеся под вечной угрозой вызова в суд, описи имущества и т. п. Пятая – всякого рода преступные элементы, которых не вместит никакая тюрьма. И наконец, последняя, шестая категория – преданнейшие приверженцы и любимцы Катилины, т. е. щеголи, бездельники и развратники из среды «золотой молодежи».
А Катилина, прибыв в лагерь Манлия в Этрурии, присвоил себе знаки консульского достоинства. Тогда сенат объявляет его и Манлия врагами отечества и поручает консулам произвести набор армии.
В декабре, последнем месяце пребывания у власти консулов 63 года, развитие событий, именуемых заговором Катилины, принимает трагический оборот. Заговорщики, оставшиеся в Риме без своего вождя, не пали духом. Заговор возглавил Публий Корнелий Лентул. Ему якобы было предсказано, что он тот третий представитель рода Корнелиев – до него уже были Цинна и Сулла, – которому уготована «царская власть и империй» в римском государстве. Был разработан следующий план действий: народный трибун Луций Бестиа выступит в комициях с резкой критикой деятельности Цицерона, возлагая на него ответственность за фактически уже начавшуюся гражданскую войну, что и послужит сигналом к решительному выступлению. Большой отряд заговорщиков во главе со Статилием и Габинием должен поджечь город одновременно в 12 местах; Цетегу поручается убийство Цицерона, а ряду молодых участников заговора из аристократических семей – истребление их собственных родителей.
В это время в городе находились послы галльского племени аллоброгов. Они прибыли в Рим с жалобой на притеснения магистратов и действия публи-канов, сумевших довести общину аллоброгов почти до полного разорения. У Лентула возникла идея привлечь это галльское племя к участию в заговоре, и он поручает одному из своих доверенных людей вступить в соответствующие переговоры с послами.
Сначала представителю Лентула как будто удается соблазнить послов щедрыми посулами. Но, поразмыслив, аллоброги сообщили об этом предложении своему лидеру Фабию, Санге, а тот немедленно доложил обо всем Цицерону. Последний разработал хитроумный план: для получения доказательств послы, по наущению Цицерона, попросили от главарей заговора письма для своих вождей. Лентул, Цетег, Статилий и Габиний охотно вручили компрометирующие их документы послам-аллоброгам.
Все последующее было разыграно как по нотам. Когда в ночь на 3 декабря аллоброги с сопровождавшим их представителем заговорщиков Титом Воль-турцием пытались выехать из Рима, они по распоряжению Цицерона были задержаны и доставлены обратно в город. Имея теперь на руках документальные доказательства антигосударственной деятельности заговорщиков, Цицерон распорядился об их аресте.
На утреннем заседании сената заговорщикам был учинен допрос. Тит Воль-турций, допрашиваемый первым, сначала все отрицал, но, когда сенат гарантировал ему личную безопасность, охотно покаялся и выдал всех остальных. Аллоброги подтвердили его показания; с этого момента арестованные главари заговора оказались в безвыходном положении. Сначала речь шла о четырех: Лентуле, Цетеге, Габиний и Статилий, но затем к ним был присоединен некто Цепарий, который, по планам заговорщиков, должен был поднять восстание в Апулии.
Слух о раскрытии заговора и об аресте его вождей распространился по всему городу. К храму богини Согласия, где заседал сенат, собрались огромные толпы народа. Цицерону была устроена овация, и он обратился к народу с новой речью против Катилины (третья Катилинария). В этой речи уже звучат ноты торжества, и именно этой речью открывается кампания безудержного самовосхваления.
На следующий день в сенате были заслушаны показания некоего Луция Тарквиния, который тоже направлялся к Катилине, но по дороге был задержан и возвращен в Рим. Он подтвердил показания Вольтурция о готовившихся поджогах, убийствах сенаторов и походе Каталины на Рим. Однако, когда он заявил, что был направлен к последнему самим Крассом, чтобы ускорить намечавшийся поход, это вызвало бурю возмущения среди сенаторов, значительная часть которых, по словам Саллюстия, находилась от Красса в полной зависимости.
16 
