294 
17 марта 1991 года был проведен референдум. Итоги оказались однозначными: в девяти республиках население высказалось за сохранение СССР. Но это были тщетные усилия. Было ясно, что в прежнем виде СССР существовать не может. Необходим новый союзный договор.
В апреле 1991 года в Новоогареве начались переговоры с руководителями девяти советских республик. В сложнейшей политической ситуации 1991 года, когда все разваливалось, все рушилось – и экономика, и политика, а центробежные силы разрывали Советский Союз, Горбачев старался сохранить хрупкое равновесие между интересами центральной власти и новыми требованиями со стороны республик. К июлю подготовку нового договора почти закончили. Верховный Совет СССР поддержал проект о Союзе Суверенных Государств «в основном». 2 августа Горбачев выступил по телевидению и сказал: «Договор открыт для подписания с 20 августа нынешнего года». Казалось, было сделано все, чтобы возродить новый Союз.
Но мало кто знает о том, что Михаил Сергеевич провел секретную встречу с руководителями двух самых крупных республик бывшего Советского Союза – с Борисом Ельциным (которого считали главным политическим оппонентом Горбачева) и Нурсултаном Назарбаевым.
На тайной встрече 30 июня 1991 года на даче в Новоогарево три лидера договорились, что, как только будет подписан Союзный договор, мгновенно будут проведены выборы, создана новая команда для управления страной, а новый кабинет министров возглавит Нурсултан Назарбаев. Прежние руководители СССР должны были уйти в отставку. Но как говорил в интервью Горбачев: «Я абсолютно уверен, что эта беседа была зафиксирована органами госбезопасности».
Спустя четыре дня Михаил Сергеевич Горбачев с семьей отправился на отдых в Форос. А 5 августа председатель КГБ Владимир Крючков на секретном объекте своего комитета собрал: Олега Шенина, министра обороны Дмитрия Язова, заместителя председателя Совета обороны СССР Олега Бакланова и… что самое интересное, на этой встрече присутствовал самый доверенный человек лично Михаила Сергеевича и его семьи – Валерий Болдин, начальник его личного секретариата. По некоторым сведениям, именно он был четвертым участником встречи в Новоогарево. Заслушав информацию, товарищи поняли, что через две недели они будут «вне игры». И приговор Горбачеву был вынесен.
17 августа Крючков перед начальником 7-го Управления КГБ СССР Расчепо-вым Е.М. поставил задачу спланировать операцию, предусматривающую задержание и доставку на военный объект в Завидово президента России Ельцина.
На даче в деревне Машкино к 15 августа 1991 года была рождена аббревиатура ГКЧП, там же был разработан проект указа передачи власти Горбачевым Янаеву, там же были написаны обращение к советскому народу, обращение к народам мира и постановление № 1 о введении чрезвычайного положения и другие документы. Тогда же и началась работа Комитета госбезопасности по изготовлению печати ГКЧП, формированию групп по отключению связи в Форосе, то есть техническая разработка деталей.
17 августа на одном из объектов Комитета госбезопасности, который носил условное название АБЦ, встретились Павлов, Бакланов, Шенин, Язов, Бол-дин, Крючков. Во встрече принимали участие также заместители министра обороны СССР В.А. Ачалов и В. И. Варенников, заместитель председателя Комитета госбезопасности В.Ф. Грушко.
Премьер-министр СССР Павлов подробно рассказал о положении в экономике, глубоком кризисе, в который страна уже вползла и который ожидается в самое ближайшее время в еще больших масштабах.
«Я также проинформировал о ситуации в стране, – пишет Крючков в своей книге, – об усилении социально-политической напряженности, росте центробежных тенденций, осложнении криминогенной обстановки. Я заметил, что еще пару лет назад мы говорили о начальных проявлениях организованной преступности, сейчас это уже реальность. Преступность не ограничилась рамками отдельных регионов страны, вышла за пределы государства».
О кризисе в стране и резком падении престижа Советского Союза в мире говорили Язов, Шенин, Бакланов.
«В общем плане я сказал собравшимся о поступлении в Комитет госбезопасности настораживающей информации из-за рубежа, – продолжает Крючков, – а про себя думал об одной свежей телеграмме, которую я получил от нашего разведчика-нелегала всего несколько дней назад. В донесении, адресованном лично мне, разведчик сообщал, что в ведущих капиталистических странах в ближайшее время ожидают самого тяжелого развития ситуации в Советском Союзе. „Речь идет, – писал он, – о прекращении существования нашего государства. Осведомленные источники говорят об этом как о факте, который наверняка свершится, потому что, судя по всему, в Москве никто не пытается предупредить такое трагическое развитие событий“.
294 
