Глава 40

Генерал Эразм Гома стоял на капоте «лендровера», проминая металл подковами тяжелых сапог. Из-за зеркальных стекол очков он обозревал свое потрепанное войско. На высохшей земле его поместья разместилась тысяча человек, сидевших на корточках среди походных палаток и костров, на которых варилась еда. Вид у них был апатичный и скучающий.

Гома и сам устал от ожидания, но выбор момента был здесь принципиально важным. Один неверный шаг, и он со всеми этими людьми исчезнет, даже не начав своей маленькой войны. За «учебными маневрами» Гомы, проводимыми накануне выборов, наблюдали люди президента Будро. Соперник Будро, Лоран, прислал собственных агентов. Все шпионили друг за другом, напряжение усиливалось, ставки росли.

Вся страна затаила дыхание, ожидая взрыва насилия перед началом голосования. Будро пообещал честные и открытые выборы в условиях, когда наблюдатели от ООН наводнили страну, а его собственные приверженцы наточили ножи. Беспокойные молодые сторонники Лорана, казалось, вот-вот выйдут на улицы. И в этот момент Гома собрался вершить историю.

Из «лендровера» послышалась трель телефона, и водитель ответил на звонок.

— Генерал!

— Oui,^[8] Рейнар.

— Вам звонят.

Гома посмотрел вдаль.

— Я не хочу говорить по телефону.

— Но, сэр, это мистер Шеффилд.

Гома вздохнул. Если Майкл Шеффилд настолько заинтересован в перевороте, то мог бы остаться и лично за всем проследить. Гома устал сообщать ему о ходе дела. Но спрыгнул с капота и взял телефон.

— Генерал Гома?

На линии трещало.

— Вы позвонили в подходящий момент, — с сильным акцентом прогрохотал по-английски Гома. — Я собирался обратиться к своим людям с воодушевляющей речью. Возможно, у вас есть новости, которые я могу им передать?

— Да, сэр. Но боюсь, новостей две — хорошая и плохая. Оружие погружено на грузовики в Порто-Ново, и они направляются в вашу сторону. Но часть оружия при транспортировке исчезла.

— Исчезла? Как так — исчезла?

— Украдена, полагаю. Подобные вещи случаются. Но Барт заверил меня, что для ваших целей оружия все еще достаточно. В придачу к оружию, которое уже есть у ваших людей…

— Вот дерьмо. — Это было любимое английское слово Гомы. — Дерьмо так дерьмо. У нас договор. Моим людям нужна подавляющая огневая мощь.

— Им же не придется завоевывать всю страну. У вас прицельный план, генерал. Взять столицу. Быстро занять, быстро покинуть, и готово. Не обязательно устанавливать контроль над всей территорией.

— Я сам знаю, что обязательно, а что не обязательно, — сказал Гома. — Покончим с этим дерьмом. Когда прибудет оружие?

— Груз следует по расписанию. Я только хотел предупредить вас, что кое-чего не хватает, и…

— Ладно. Я проверю груз. Если его будет достаточно, вы получите вашу революцию.

Гома бросил телефон Рейнару, который, дернувшись, поймал его у самого живота. Из бокового кармана генерал извлек фляжку и, открутив крышку, сделал добрый глоток «Чивас Регал».

Проклятые американцы. Не нужно было с ними связываться. Они все фантазеры, болтуны и хороши только на словах. Неумехи. Бездари.

Гома был практичным человеком в стране всеобщей скудости. Он считал, что нужно без извинений брать то, что тебе надо. Если не можешь добиться успеха с помощью интриг и манипуляций, тогда принимай более крутые меры. Выигрывает тот, у кого больше армия.

Генерал медленно обвел взглядом лагерь. На него смотрели угрюмые люди, ждавшие от него какого-то знака, свидетельствующего о том, что он понимает, куда их ведет, какого-то подтверждения, что они встали на нужную сторону.

Но у Гомы пропало настроение произносить речь. Он убрал фляжку в карман, нехотя отдал своим людям честь и, обойдя автомобиль, сел на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу:

— Отвези меня домой, Рейнар.

Глава 41

Весь день Соломон работал в квартире у парка Лафайет, но мыслями постоянно уносился к Лусинде Крус, к их совместному ланчу в кафе у освещенного солнцем окна и к электризующему прикосновению ее полных губ.

Он еще раз перечел документы по разводу, но ничего из них не вынес. Майкл был негодяй, и Грейс имела право бросить его. Если бы только Лусинда не требовала такого полного отчета по финансам, если бы согласилась на частичную информацию, Дон, может, и уступил бы. Но Лусинда не удовольствуется меньшим, особенно после того, как Майкл использовал Грейс в качестве боксерской груши.

  63